Маска Цирцеи

Я открыл глаза. Вокруг меня сверкали яркие, золотистые доски. Два солдата в блестящих кольчугах — их силуэты рисовались на фоне лазурного неба — разглядывали меня, впрочем, без особого интереса. «Видимо, была еще одна галера, плывшая следом за „Арго“, — с горечью подумал я. — Одну мы таранили и затопили, а вторая караулила у берега».

Один из воинов насмешливо поднял брови, и наши взгляды встретились.

— Через полчаса мы будем в Гелиополисе. Даже за все сокровища мира я не хотел бы оказаться на твоем месте, Язон из Иолка.

5. ЖРЕЦЫ АПОЛЛИОНА

Саван тумана разошелся, и я вторично увидел Гелиополис, сияющий, словно сам солнечный бог. С его стен несся голос труб. Слышны были крики дозорного на галере, щелкали бичи, и корабль мчался к золотым набережным города Аполлиона.

Мои охранники в сверкающих кольчугах грубо погнали меня по трапу на пристань. Во мне нарастал гнев, может, зародыш бунта, но в эту минуту любопытство гасило любое сопротивление. Восхитительный город вздымал над сверкающими защитными стенами плоскости покатых крыш.

Поначалу меня колотила знакомая дрожь и я обливался холодным потом дверца в моем мозгу открылась и выплыли мысли Язона. «Вскоре Гелиополис скроет тьма», — подумал я.

Трубы заглушили это дурное предчувствие — резко и пронзительно ревели они со стен, упирающихся в небо. И подходя к вратам цитадели Аполлиона, я забрал с собой страхи Язона.

Это был греческий город… и вместе с тем более чем греческий. На каком-то этапе развития своей культуры он слегка отошел от принципов классической традиции, и стали видны признаки странного, чарующего стиля, сливающегося со знакомыми и простыми греческими формами.

Нигде это не бросалось в глаза сильнее, чем в огромном золотистом храме в сердце Гелиополиса. «Из чистого золота он быть не может, — сказал я себе, — разве что превращение металлов составляет одну из тайн этих людей». Он казался таким ослепительно золотым, что смотреть на него было невозможно, разве что искоса. На триста футов вверх уходили сияющие стены, простые и не украшенные ничем, кроме собственного блеска. Незачем было объяснять, что это и есть дом бога — Аполлиона-Солнца.

Странное дело, мы направлялись вовсе не к этому сверкающему чуду. Узкие улицы были забиты народом, меня разглядывали чужие глаза. И вдруг, совершенно неожиданно, мои конвоиры куда-то подевались.

Крепкие руки стражников не держали больше моих локтей. Улицы заполняла безликая толпа, и я оказался в ситуации, позволяющей бежать, если бы мне захотелось. Но тут мне вспомнился разговор, подслушанный, когда ко мне возвращалось сознание, поэтому я остановился и начал размышлять. Мне уже надоела роль пешки в руках всех этих неизвестных сил. Пленившие меня люди считали, что я настоящий Язон, они думали, я знаю, куда бежать. Но я не знал.

«Дьявол меня побери, если я облегчу им работу! — со злостью сказал я сам себе. — Теперь их очередь, пусть делают первый ход, ведь я даже не знаю правил этой игры! Они хотят, чтобы я сбежал, так посмотрим, что будет, если я не побегу. Мне непременно нужно поговорить с этим верховным жрецом. Подождем и увидим».

Итак, я стоял неподвижно, а вокруг меня бурлила толпа. Прохожие с интересом поглядывали на мою странную одежду. Вскоре я заметил голову в шлеме, выглядывающую из-за угла соседнего здания. Изнемогая от смеха, поскольку игра эта имела и комическую сторону, я перешел улицу, направляясь к стражнику. За ним стоял и второй солдат.

— Идем дальше, — сказал я равнодушным голосом. — Я хочу поговорить с этим… Фронтисом, верно? Сам поведешь, или мне тебя тащить?

Мужчина, набычившись, смотрел на меня, потом лицо его скривилось в вымученной улыбке. Он пожал плечами и указал на видневшиеся недалеко стены золотого дома Аполлиона. Не говоря ни слова, мы двинулись к нему, протискиваясь сквозь плотную толпу.

Идя вдоль стены, мы поднялись наверх. Огромные ворота, скрипнув, открылись, чтобы нас впустить. Миновав их, мы вступили в коридоры шириной с городские улицы и такие же многолюдные: их заполняли аристократы и жрецы, а также солдаты в доспехах из чистого золота, судя по виду. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания, видимо, прибытие Язона в Гелиополис держалось в тайне.

Множество человеческих рас перемешались здесь с высокими греками; нубийцы, восточные люди в тюрбанах, украшенных драгоценностями; невольники в ярких туниках, молодые адепты божества — все возрасты и общественные положения, казалось, были представлены в этих золотых коридорах, начиная от худой и бледной скифской куртизанки и кончая чернобородым персидским воином.

Мы повернули в коридор, который можно было бы назвать переулком, находись эти улицы под открытым небом, и внезапно оказались в потайных помещениях храма. Мои проводники остановились перед зарешеченными дверями, старший из них быстрым движением провел два раза по решетке рукоятью стилета, заставив железо сыграть резкую вибрирующую музыку.