Маска призрака (ЛП)

Она остановилась, подняв свободную руку. Её пальцы задвигались в замысловатом узоре, когда она начала творить заклинание, и в зале медленно появился дух. Его внешний вид напоминал человеческий смутно, будто бы собранный из лоскутков невидимого света. Дух, пребывая в замешательстве, повис в воздухе, прямо возле нее, и Винн протянула к нему руку. Её пальцы прошли сквозь него, оставляя за собой легкую рябь. Выражение её лица было нежным, почти материнским.

— А ещё бывает так, что нас лишают возможности делать этот выбор, — она махнула рукой, и дух прекратил существование. — Есть духи, которые далеко не так безобидны, как этот, и если они с силой проникнут в ваш разум, вы станете одним из существ хаоса, — она сделала несколько шагов в сторону, где собрались ученики, и пристально посмотрела на мальчика, которому было не больше лет двенадцати. Паренек смущенно посмотрел в сторону. — Даже самые невинные из нас могут стать ужасом, и нет способа узнать, кто именно не устоит.

На её лице отразилась печаль, и она отвернулась. Когда она снова встретилась лицом с толпой, её голос стал мягче.

— Если я и говорю вам то, что вы уже знаете, то это потому, что мы забываем о своей особенной природе. Мы забываем причины, по которым нас должно бояться, и насколько они серьезны. Мы видим только налагаемые на нас жесткие ограничения, и они действительно кажутся несправедливыми.

Рис услышал вокруг себя шелест яростных шепотков. Адриан подле него была в ярости. Он почти чувствовал, как она сжимала зубы, чтобы не взорваться. Его гнев тоже нарастал, как бы он ни пытался подавить его.

— Какова наша альтернатива? — продолжила Винн. Она подождала ответа, но никто не выступил. — Попросим ли мы возможности самим следить за собой, без опеки Церкви? Попросим, чтобы люди всего Тедаса поверили нам, что мы не повторим ошибок Тевинтерских магистров, ошибок, которые больше чем один раз ставили мир на грань уничтожения?

Теперь она держала свой белый посох перед собой, и вокруг него вспыхнула огненная аура.

— Или мы будем сражаться? — аура усиливалась, пока не засияла так ярко, что Рис был вынужден отвести взгляд. Другие сделали то же самое. — Мы восстанем против наших угнетателей и покажем им, как они ошиблись, недооценив нас! — свет внезапно погас, и во всем зале воцарилась мертвенная тишина. — И как далеко мы зайдем? — прошептала она. — Даже если мы перебьем их всех, это ничего не изменит. — Как и год назад на Коллегии Чародеев, я советую вам терпение. Да, вещи должны измениться…  но если мы не покажем, что готовы уступить, как мы можем ожидать того же от тех, кто боится нас?

— Терпение?! — выкрикнул новый голос, отразившись эхом по всему залу. Рис был изумлен, когда понял, что это был он. Он стоял со сжатыми в кулаки руками по бокам, и сотни роб прошелестели, когда все обратили на него свой взор. Как и Винн, которая смотрела на него, удивленно приподняв бровь.

— Хотите добавить что-то, маг? — спросила она.

Его тошнило от этой театральности. Эта женщина, поучающая их, как будто бы они должны быть благодарны за то, как с ними обращаются…  это наполняло его яростью. Но даже так, он не планировал высказаться. Это был уже второй раз, когда он позволял своему гневу одержать верх — сначала Лорд-Искатель, а теперь это. Если он окажется достаточно умен, то он пробубнит извинение и сядет обратно.

Все же. Это будет означать, что он сдался.

— Хочу, — наконец ответил он. Адриан смотрела на него со смесью шока и изумления. В конце концов, репутация смутьянки принадлежала ей. Стиснув зубы, он продолжил. — Кто вы такая, чтобы призывать к терпению? У вас больше свобод, чем у любого из нас. Вы не заперты в башне, вас не загоняют в вашу комнату по ночам, как ребенка. Никто не угрожает вам Ритуалом Усмирения, перейди вы границы дозволенного. Легко быть терпеливым, когда вам не пришлось пройти через то, через что прошли мы за этот год!

Раздались редкие аплодисменты, самые ярые — от Адриан и других либертарианцев, но он слышал и возражения. Несколько голосов громко жаловались, другие спорили; общая обстановка начала обостряться. Винн подняла руку, и разговоры медленно затихли.

— У меня есть свобода, — призналась она. — Она была заработана за годы службы и в качестве награды за вклад, что я внесла в победу над порождениями тьмы. Я работала, чтобы получить доверие Церкви. Я не ожидала, что оно само упадет к моим ногам.

— А что мы сделали, что нам отказали в этом доверии, мы, те, кто провели всю жизнь, делая все, что от нас требовали? Почему мы все считаемся ответственными за ошибки немногих?

На этот раз аплодисментов было больше. Появился Первый Чародей, приближаясь к Винн с озабоченным выражением лица, но она помотала головой.

— А чего вы от них хотите? — спросила она Риса голосом, возвышающимся над общим гулом. — Спорить о методах, пока вокруг них рушится крепость? Мы все в одной лодке, молодой человек, и грести следует всем, чтобы нас не унесло течением.