Маска Ктулху

"К., который ждет, видя сны, в Р., — это всё во всем и везде. Он в Р. у Иннс., и на Понапе, он среди о-вов и в глубинах. Как связаны Глубокие? Где Обад. и Сайрус впервые вступили в контакт? Понапе или меньший о-в? И как? На суше или в воде?"

Но в этой сокровищнице были не только дядины бумаги. Меня ждали и другие, еще более тревожные откровения. Например, письмо почтенного Джабеза Ловелла Филлипса неизвестному лицу, датированное более чем веком назад, в котором говорилось:

"Неким днем августа м-ца года 1797 Капитан Обадия Марш, сопровождаемый своим Старшим Помощником Сайрусом Олкеттом Филлипсом, заявил о том, что судно его, "Кори", затонуло вместе со всем экипажем на Маркизах. Капитан и Старший Помощник прибыли в Иннсмутскую Гавань на гребной шлюпке, но трудности путешествия отнюдь не сказались на них, несмотря на расстояние во многие тысячи миль, покрыть которое столь утлое суденышко было явно не в состоянии. После чего в Иннсмуте началась цепь происшествий, на влекших проклятие на все поселение в течение жизни всего лишь одного поколения: ибо Марши и Филлипсы породили странную расу, и порча пошла на эти семейства вслед за появлением в них женщин — как они вообще сюда попали? — сказавшихся женами Капитана и его Старшего Помощника; на Иннсмут выпущено было Адское Отродье, кое ни одному человеку не изничтожить, и против коего бессильны все воззвания, что я посылал Небесам.

Что там забавляется в водах у Иннсмута в поздние часы тьмы? Русалки, говорят некоторые. Фу, какая глупость! Как бы не так — "русалки"! Что же еще, как не проклятое отродье племени Маршей и Филлипсов…"

Здесь, странно потрясенный, я прекратил читать и обратился к дядиному дневнику — к его последней записи:

"Р. таков, как я думал. В следующий раз я увижу самого К. там, где Он лежит в глубинах, ожидая дня, дабы восстать вновь".

Но следующего раза для дяди Сильвана уже не было — только смерть. Перед этой записью были и другие — и много: ясно, что дядя писал о вещах, знать которых я не мог. Он писал о Ктулху, о Р'Лайхе, о Хастуре и Ллойгоре, о Шуб-Ниггурате и Йог-Сототе, о Плоскогорье Ленг, о "Сассекских Фрагментах" и "Некрономиконе", об Исходе Маршей и об Отвратительных Снежных Людях — но чаще всего он писал о Р'Лайхе и Великом Ктулху, обозначая их в бумагах "Р." и "К.", и о своем преданном поиске их. Ибо мой дядя, как становилось ясно из написанного его же рукой, искал эти места или этих существ — я едва мог отличить одно от другого из того, как он записывал свои мысли, поскольку его заметки и дневники не предназначались ни для чьих глаз, кроме его собственных, и понимал их один он, а я не мог их ни с чем соотнести.

Еще там была грубая карта, нарисованная чьей-то рукой еще прежде дяди Сильвана, ибо она была стара и сильно измята. Она зачаровала меня, хоть я и не понимал ее истинной ценности. Это была приблизительная карта мира, но не только мира, который я знал или изучал. Скорее, это был мир, существовавший лишь в воображении того, кто его рисовал. Например, глубоко в сердце Азии картограф разместил "Пл. Ленг", а над ним, около того, что должно быть Монголией, "Кадат, Холодную Пустыню", которая, к тому же, определялась так: "в пространственно-временном континууме; одновременно". В море вокруг островов Полинезии он нанес "Исход Маршей" — это место могло оказаться и разломом океанского ложа. Дьявольский Риф у Иннсмута тоже был обозначен, как и Понапе — их еще можно было узнать. Но большинство географических названий на этой сказочной карте были мне совершенно незнакомы.