Маска Гермеса

- Очень жаль, - выразился Александр, ощущая благородное действие вина, дарящего уверенность и приятное возбуждение. - Добывать сведения увлекательное занятие, но без острых ощущений кровь застаивается. К тому же, хотелось бы поквитаться с ними лично.

- Поэтому, мой друг, я принёс вам этого великолепного вина. Лёгкое утешение для ожидающего воина. Расслабляет, но не перевозбуждает. А приключений в нашем деле призывать не обязательно. Они часто случаются как гром среди ясного неба.

Воленталь сделал паузу с самодовольством от собственной аллегории.

- Разве у вас не хватает забот из-за этого Отиса? - добавил он.

- Нет пока свежих новостей, - пробормотал Александр.

Неохота Византа к этой теме смутила напарника, поскольку в прошлый раз он горел желанием броситься очертя голову во спасение несчастной девицы, с которой его связывали отношения, трудные для ясного определения.

- Теперь, вы можете рассчитывать в этом деле на мою активную помощь, - неожиданно произнёс Артур, бросив свой благосклонный взгляд. - Наш общий знакомый Франсуа будет подмогой, а дальше - посмотрим.

Визант не знал, что ответить. Понятное дело, что от такого нужного как воздух содействия, ему трудно было отказаться. Но именно в эту минуту он ощутил опёку со стороны партнёра как гири на ногах. Закупоренный в его душе дьявол алчности подавал свой гипнотический голос, сладко убаюкивающий протест опасности. В глазах мерещились бриллианты, высыпанные из мешочка на чёрный бархат Отисом, хотя тогда и был то всего один камешек. Однако сейчас, в воображении он превращался в целую россыпь, в чьём ослепительном блеске Визант ощущал себя как в раю.

Сакральное сияние мечты.

- Что же, хорошо, - проронил Александр, фраза повисла в воздухе, под тяжёлым вниманием собеседника. - Мне как раз не мешало бы проверить, есть ли за Верой наблюдение, - добавил он, будто встрепенулся от оцепенения.

- Можете обращаться к Франсуа хоть с этой минуты.

- А что, операция по Мерзоеву, закончилась, для меня? - с волнением спросил Александр, ощущавший в себе силы вести борьбу на нескольких направлениях.

- Конечно, нет. Но если вам понадобиться срочно спасать эту юную особу, вместо остального мира, вас кто-нибудь заменит. Хотя бы я, например.

Теперь Воленталь говорил так, будто дело с Отисом перешло в его ведение. Но Визант был убеждён, что тот нашёл подходящий предлог отстранить его от наблюдения за Мерзоевым. Александр не мог понять, чем это вызвано, служебной конспирацией, или личным недоверием.

Если оставить в стороне уязвлённое самолюбие, то Визант невольно заподозрил партнёра в желании получить сокровища. Бриллианты не находятся в розыске, наказание за их незаконный сбыт, в Европе, не столь уж и сурово, против соблазна, да и риск совсем не велик. Из-за связей в криминальном мире, это становится сущим пустяком, хотя, разумеется, самонадеянность в таком деле, прямой путь к неудаче.

Кто откажется от найденного под ногами сокровища?

Тут ещё и этот Франсуа, как всякий француз, любящий наслаждение больше обязанностей, и вряд ли поколеблется обеспечить себе беззаботную жизнь, когда бы можно довольно легко обтяпать дельце.

- Я согласен и на этот вариант, - бодро ответил Александр, скрывая горечь подозрения в замышленном предательстве.

Однажды, это уже случилось. И избавившись, казалось бы, от справедливой злобы, он почувствовал вдруг, как безысходная обида незаметно созрела в нём, будто опухоль, остро проявляясь приступами мести. В Волентале он увидел того же Спирина, как сатану, принявшего другую оболочку. Этот аристократизм, не свойственный американцам, покровительственные манеры, лаконичность вельможи, всё это может раствориться в одно мгновение, когда выгорит дело с бриллиантами, и Воленталь, в лучшем случае, отмахнётся от него.

Но переживёт ли Визант ещё одно предательство? И что тогда ему делать с его страстью к приключениям и неуёмным азартом? Частное сыскное дело? Не будучи на государевой службе, он терял бы половину своих достоинств под гнётом того, что должен будет выполнять капризы обиженных и мстительных обывателей, копаться в их грязном белье.

Когда не ощущаешь за собой миссию, становишься ничтожеством. Некогда, Воленталь прямо заявил ему, что не прочь иметь обеспеченного союзника, не падкого на соблазны. Сам он всегда был одет с иголочки, угощал его дорогим вином, имел возлюбленную, уверенно идущей к успеху. Умел делить себя между преуспевающим бизнесменом и тайным агентом. Александр попал в замкнутый круг – в нём ещё сохранялась надежда, что побуждения Воленталя не имеют грязной подоплёки, что он хотел бы, чтобы его напарник подзаработал на ничейных сокровищах, но при этом не потерял головы от их блеска, оттого и оберегал его.

***