Маска Димитриоса

Все они были посланы из Рима, и на них стояли буквы «С. К.». Виссер ожидал увидеть не такие инициалы: не столь официальные и лаконичные. В большинстве писем говорилось лишь о добром здравии автора, что было весьма интересно, и выражалась надежда на скорую встречу. Никаких сюсюканий. Но в конце одного письма Димитриос сообщал, что познакомился с аристократом, жена которого принадлежала к итальянской королевской семье, а в другом писал, что его представили какому-то титулованному румынскому дипломату. Похоже, он был очень доволен новыми знакомствами. От всего этого сильно разило снобизмом, и Виссер почувствовал, что Димитриос наверняка захочет купить его дружбу. Он записал название отеля, привел все в порядок и поехал в Париж, чтобы оттуда добраться до Рима. Но когда на следующее утро он прибыл в Париж, там его уже ждала полиция. Видимо, он не слишком искусно подделывал документы.

Вы только представьте, какие чувства терзали душу этого бедняги! В последующие три нескончаемых года он думал лишь о Димитриосе: он так близко подобрался к нему… И что? По какой-то необъяснимой причине он считал Димитриоса ответственным за свое заключение. Эта мысль подпитывала ненависть и усиливала желание заставить Димитриоса заплатить.

Думаю, Виссер слегка помешался. Освободившись, он раздобыл в Нидерландах немного денег и поехал в Рим. Прошло целых три года, но он был твердо намерен найти Димитриоса. Явившись в отель и представившись датским частным детективом, он попросил разрешения просмотреть записи о тех, кто останавливался в отеле три года назад.

Документы, естественно, были переданы в полицию; по счастью, у них сохранились счета за тот период, а Виссер знал инициалы. Он выяснил, под каким именем скрывался Димитриос. К тому же тот оставил адрес для пересылки корреспонденции: отделение до востребования в Париже.

Теперь Виссер столкнулся с новой проблемой. Он знал имя, но чтобы выследить владельца, нужно было попасть во Францию. Иначе как он смог бы шантажировать Димитриоса? Тот не стал бы три года ждать писем. Однако Виссер не мог въехать во Францию: его развернули бы на границе или снова посадили в тюрьму. Требовался новый паспорт на новое имя. А денег для этого не было.

Я одолжил ему три тысячи франков и признаюсь, мистер Латимер, считал себя полным дураком. Конечно, я ему сочувствовал. Это уже был не тот Виссер, которого я знавал в Париже. Тюрьма сломила его. Когда-то в его взоре пылала страсть, теперь же она оставляла свои следы на губах и щеках. Он понимал, что стареет. Я дал ему денег больше из жалости, ну и еще чтобы отвязаться от него. Его истории я не поверил. И уж точно не ожидал когда-нибудь снова о нем услышать. Можете представить мое изумление, когда год назад я получил письмо с прикрепленным переводом на сумму в три тысячи франков!

Письмо было коротким. Виссер написал:

«Я же говорил, что найду его. Так и случилось. Высылаю Вам деньги, которые должен. Примите выражение глубокой признательности. Ваше удивление стоит трех тысяч франков».

И все. Ни подписи, ни обратного адреса. Перевод был оформлен в Ницце и отправлен оттуда же.

Это письмо заставило меня задуматься, мистер Латимер. Виссер вновь обрел самомнение и позволил себе потешить его аж на три тысячи франков. А значит, теперь он располагал намного большими суммами. Тщеславные люди мечтают о подобных жестах, но очень редко воплощают их в жизнь. Выходит, Димитриос заплатил, а так как он не дурак, то причина должна была быть очень веской.

Я праздно проводил время, мистер Латимер, но в душе слегка тревожился. Я читал книги, но от книг, идей и людской манерности устаешь. И я решил сам найти Димитриоса. Если повезло Виссеру, то чем я хуже? Меня подталкивала не жадность, мистер Латимер. Мне бы не хотелось, чтобы вы так подумали. Не жадность, а любопытство. К тому же я считал, что Димитриос мне тоже кое-что должен за все лишения и унижения, через которые я прошел. Два дня я носился с этой мыслью. А на третий день отправился в Рим.

Вы не можете себе представить, мистер Латимер, чего это стоило и сколько разочарований мне пришлось пережить. Виссер раскрыл мне инициалы, но про отель я знал лишь то, что он дорогой. К несчастью, в Риме очень много дорогих отелей. Я стал обходить их один за другим; когда мне отказались показать счета уже в пятом отеле, я сдался. Вместо этого я пошел к одному итальянскому приятелю, крупному чиновнику. Он воспользовался своими связями, и после множества расспросов и расходов мне разрешили поработать в архивах Министерства внутренних дел. Я обнаружил в них имя Димитриоса, а также нашел то, до чего не докопался Виссер: Димитриос поступил, как и я сам, — в 1932 году купил гражданство одной из южноамериканских республик. Если твой бумажник достаточно пухлый, они горячо проявляют сочувствие. Так мы с Димитриосом стали соотечественниками.