Маска Димитриоса

Когда открываешь ресторан, нужно время, чтобы обзавестись постоянными посетителями, и должна улыбнуться удача. Иногда так чудно: люди начинают посещать определенное заведение в квартале только потому, что туда ходят все. Конечно, есть и другие способы заманить клиентов. Туристические гиды, например, могут приводить их к вам, однако гидам нужно платить, а это сокращает доходы.

Можно еще сделать заведение местом встреч людей из определенных кругов. Но чтобы об этом узнали, должно пройти время. К тому же полиция не всегда это одобряет, даже если не нарушать закон. Самый лучший и дешевый вариант — поймать за хвост удачу. В свое время нам с Жиро повезло. Естественно, пришлось попотеть, но она прилетела. У нас был отличный лакей, Валентино как раз ввел в моду танго, а наши южноамериканцы вскоре научились играть так здорово, что люди приходили к нам потанцевать. Когда набивалось много народу, мы были вынуждены ставить больше столиков, и танцпол уменьшался. Но ничего не менялось: люди все равно приходили танцевать. Бывало, мы работали до пяти утра, и клиенты шли к нам из других заведений.

Два года мы зарабатывали неплохие деньги, а потом, как обычно и случается, постоянные посетители стали уже не те: больше французов и меньше американцев, больше сутенеров и меньше джентльменов, больше продажных женщин и меньше элегантных дам. Заведение все еще приносило доход, но уже не такой большой, и работать приходилось усерднее. У меня стали появляться мысли о том, что настало время что-то менять.

В «Крепость» Димитриоса привел Жиро. Как я уже сказал, своего компаньона я встретил в Марракеше. Полукровка: мать — арабка, отец — французский солдат. Родился он в Алжире и паспорт получил французский.

Вы бы даже не догадались, что в нем течет арабская кровь. Это становилось понятно, только если вы видели его рядом с арабами, которых он, кстати, всегда недолюбливал. Мне Жиро, если честно, никогда не нравился. И дело не в том, что он мне не доверял — это было бы лишь тревожным сигналом, — ему не мог доверять я сам. Если бы мне хватило денег, чтобы открыть «Крепость» в одиночку, я бы никогда не стал с ним сотрудничать. Он постоянно пытался меня надуть, и, хотя ему ни разу это не удалось, мне это удовольствия не доставляло. Не терплю непорядочности. К весне 1928-го я очень устал от Жиро.

Как он познакомился с Димитриосом, я точно не знаю. Думаю, где-нибудь в ресторанчике на нашей улице. Мы открывались после одиннадцати, а Жиро любил заранее натанцеваться в других заведениях. Однажды вечером он пришел в «Крепость» с Димитриосом и отвел меня в сторонку. Отметив, что прибыль становится меньше, он сказал, что мы можем немного подзаработать, если заключим сделку с его другом, Димитриосом Макропулосом.

Когда я впервые столкнулся с Димитриосом, он меня не впечатлил. Всего лишь очередной сутенер, таких я уже видел: одежда по фигуре, седеющие волосы и безукоризненный маникюр. Его манера смотреть на женщин не пришлась бы по вкусу посетителям «Крепости». Но я подошел к его столику вместе с Жиро, и мы пожали руки. Потом он кивнул на стул рядом с собой и приказал мне сесть. Можно было подумать, что я какой-то официант, а не владелец ресторана.

Мистер Питерс поднял водянистые глаза на Латимера.

— Как вы заметили, для человека, на которого Димитриос не произвел впечатления, я слишком хорошо помню те события. И действительно я помню их ясно. Понимаете, тогда я еще не знал Димитриоса. Он меня взбесил. Я не стал присаживаться, а просто поинтересовался, что ему нужно.

Какое-то время его карие глаза ласково на меня смотрели, а потом он сказал: «Друг мой, я бы выпил шампанского. Есть какие-то возражения? Заплатить я в состоянии. Вы будете со мной вежливы, или предложить работу более разумным людям?»

Я уравновешенный человек. И не люблю неприятности. Часто я размышляю, что мир наш стал бы прекраснее, если бы люди разговаривали друг с другом вежливо и спокойно. Но порой это очень трудно.

Я сказал Димитриосу, что не стану с ним любезничать и что он может идти куда хочет. Если бы не Жиро, он бы ушел, а мне тогда не довелось бы с вами разговаривать.

Жиро сел к нему за столик. Пока он извинялся за мое поведение, Димитриос за мной наблюдал, и я понимал, что он заинтересовался.

Теперь я уверен, что не хотел иметь никаких дел с Димитриосом. И решил выслушать исключительно ради Жиро. Мы присели к нему за стол, и он рассказал о своем предложении. Димитриос умел убеждать, и наконец я согласился сделать то, о чем он просил. Несколько месяцев мы работали вместе, но однажды…

— Подождите-ка, — прервал Латимер, — а что это была за работа? Вы торговали наркотиками?

Мистер Питерс запнулся и нахмурился.

— Нет, мистер Латимер, не наркотиками. — Он снова запнулся, а потом вдруг перешел на французский: — Я расскажу, если вы настаиваете, хотя непросто объяснить это такому человеку, как вы, человеку, вышедшему из другой среды. Речь пойдет о вещах, с которыми вы никогда не сталкивались.

— Неужели? — съязвил Латимер.