Маска Дантеса

– Возьми меня с собой на Лаций. Теперь здесь на Китеже все будут ругать Лаций с утра до вечера. А я люблю Лаций. Мы все любим Лаций – я, дядюшка, Сережа. В детстве, если я видел лацийского орла на флайере, то всегда махал рукой и посылал разноцветные улыбки из своего комбраслета. Я не хочу слышать, как ругают Лаций. Возьми меня с собой.

– Это невозможно.

– Возможно. Сегодня Лери была у меня ночью. Маскарад… духи… пудра… Я узнал ее маску. Я встал на колени, а она задрала юбки. Шелковые чулочки с голубыми подвязками… И ни трусиков, ни панталончиков. Она позволила целовать ее холмик Венеры. Она обещала, что возьмет меня с собой на Лаций. Только ты должен согласиться.

“Нет! Не может быть!” – не шепнул, завопил голос.

“Мне его жаль…” – тут же прозвучали в ушах слова Лери.

“Нет! – утвердил уже сам Корвин, заглушая все голоса. – Лери не способна на такое! И потом… она же была с Друзом… Нет, Стас лжет… Откуда он знает, что видел Лери. Она была в маске… карнавал… Нет…” – старательно убеждал себя Марк.

– Говорят, забавляться с патрицианкой – все равно, что любиться с многоопытной шлюхой – она помнит все любовные забавы предков, как свои. Помнит, как предавались любовным утехам ее отец, дед и прадед. Как будто это они ею обладали. Это похоже на инцест, не так ли?

– Не так… – отвечал Марк шепотом, с трудом подавляя прилив бешеной ярости.

– Она обещала прийти сегодня. Кстати, ты не знаешь, как она относится к анальному сексу? И как твой отец относился к подобным забавам?

– Ты отвратителен, Стас… – в эти три слова Корвин вложил все свое презрение.

– Я – всего лишь искренен. В отличие от других. Ты мыслишь точно так же. Лишь говоришь иначе.

– Таким тебя сделали в озерном городе?

На миг лицо Стаса съежилось, подернулось морщинами, на Марка испуганно глянул не молодой человек – старик.

Но то длилось секунду, две… А потом Стас расхохотался:

– Думали испугать меня? Испугать… Ой не могу, ой умру сейчас… – Он замахал руками и кинулся бежать.

* * *

Марк метеором ворвался в детскую.

Нянька в синем платье и накрахмаленном белом фартуке прибирала игрушки. Как всегда, немыслимый чепец на макушке. Губы в ниточку, брови сошлись на переносице.

– Сережа спит. – Она распрямилась, загораживая собой проход. Ростом она была почти с Марка.

Корвин оттолкнул ее и ворвался в спальню.

Сергей лежал в кроватке. Детская кроватка с пологом для младенца двухметрового роста. Наивная голубизна глаз, румянец, завитки волос на макушке.

– Кто такой Стас? – заорал Марк. – Откуда здесь появилась эта мразь? Зачем? Я не поверю, что вы его терпите из снисхождения! Кто он? Зачем нужен?

Сергей еще шире распахнул глаза и недоуменно уставился на Марка. Чистая незамутненная голубизна. Изумление без примеси фальши. И еще испуг…Так мог смотреть пятилетний ребенок.

– Кто такой Стас? Зачем он здесь? – повторил Марк, заметно остывая.

– Стас меня обижает, – признался Сергей. – Конфет не дает.

– Я спрашиваю, кто он такой? Он послан службой безопасности? У него есть задание? Он стережет тебя? Или шпионит за мной? Отвечай, если ты хочешь, чтобы я выполнил твою просьбу?

– Ты принес конфеты? – оживился Сергей.

– Хватит разыгрывать младенца… – Корвин одной рукой схватил его за плечо.

– Больно же! – обиделся Сергей.

На пороге возникла нянька. Накрахмаленный чепец сбился на сторону, волосы растрепались. Она вся так и кипела. Настоящая фурия.

– Немедленно выйдите отсюда. Сейчас же! Или я позову Ивана.

Вот напугала!

Марк отпустил Сергея и направился к двери.

– А конфеты? – захныкал Сереженька.

– Сладкое вредно, – назидательно произнесла нянька.

“Если это князь Сергей, то с кем я разговаривал сегодня ночью?” – подивился Марк.

Неужели первая догадка верна, и под личиной Стаса скрывается ночной гость? Тогда кто же тогда спит в детской кроватке?

* * *

Андрея Константиновича Корвин отыскал в библиотеке. Тот сидел в кресле с бумажной книгой в руках. Марк изложил хозяину усадьбы свою просьбу.

– Решили улететь? – переспросил князь Андрей. – Так скоро? Я надеялся, что вы погостите у нас куда дольше. Неужели испугались карнавала? Да, понимаю, мой друг, неприятно, когда все от тебя отворачиваются. Но спешу заверить: я как был, так и остаюсь другом Лация. Великий князь даровал мне и моему роду разрешение появляться на карнавалах без масок. Так что я никогда не плыву с потоком, и маскарадное действо не гипнотизирует меня. Двадцать лет назад, когда я разговаривал с вашим отцом, Корвин, Лаций был не в чести, но я предвидел, что времена изменятся. Времена изменились. Китеж и Лаций стали союзниками, наши аристократы породнились с патрициями Китежа… почти породнились. Но Китеж очень быстро охладел к Лацию. Часть нашей аристократии пыталась поддерживать союз искусственно: римские костюмы постоянно появлялись на карнавалах, в то время как наряды Неронии всячески игнорировались. Но из этого ничего не вышло. Лаций был обречен…

– Андрей Константинович, неужели так можно… на карнавале решать – с кем заключать союз, а с кем воевать?