Мартин, Мартин...

Лизе показалось, будто мать услышала ее мысли, не высказанные вслух. Женщина робко присела к столу и уперлась взглядом в столешницу. Наконец она решилась раскрыть рот, чтобы поблагодарить за помощь, которую в этом доме оказали Мартину, но тут Лиза спросила:

— Может, выпьете чашку кофе?

— Да, благодарю, с удовольствием.

— А, что я тебе говорил? — воскликнул Мартин.

Но Лиза была крайне встревожена. Знает ли эта женщина про историю с пистолетом? А может, Мартин припас еще и другие какие-нибудь сюрпризы?

Надо как-то договориться с этой женщиной. Только бы не допустить, чтобы она вот сейчас увела Мартина навсегда! Лизе так хотелось, чтобы Мартин хоть немножко еще у них пожил.

Но мать Мартина все поняла без слов. Она закурила.

— Скажите, а можно Мартину еще побыть здесь какое-то время, пока не наладится наша жизнь? — спросила она.

Лиза просияла:

— Он может жить здесь сколько угодно. И чем дольше, тем лучше!

Тут Лиза вопросительно взглянула на Мартина.

— Все-таки я очень хочу вернуться домой! — сказал он.

— Вернешься! Вернешься! — одновременно выпалили обе женщины.

Как-то само собой вышло, что Мартин должен был остаться в коммуналке. Обе женщины страшились бесповоротного и, главное, немедленного решения, и потому они молча вроде бы условились отложить это решение на будущее.

И у Мартина тоже полегчало на душе. Ему очень хотелось вернуться домой хоть сейчас, и вернуться непременно вместе с Геллой, но раньше надо было выставить из дома того подонка!

Да, сначала надо выгнать подонка! Мартин не сомневался, что все вместе они найдут на него управу.

Тут вдруг на кухню вошел Флемминг в одних трусах. Он удивленно взглянул на маму Мартина.

— Простите, ради бога, я не знал, что у нас гости!

Флемминг торопливо вышел из кухни, но скоро вернулся назад, на этот раз уже в сорочке и в брюках.

— Здравствуйте! — сказал он и хотел представиться, но оказалось, что Мартин уже представил его.

— Простите, что я вышел к вам неодетый! Но я всю эту неделю вкалываю в ночную смену, так что, сами понимаете…

Он присел к столу, и Лиза налила ему чашку кофе. Флемминг насыпал в чашку сахару и внимательно посмотрел на мать Мартина.

— Мартин переезжает к вам? — спросил он.

— Нет, понимаете ли, с этим лучше немножко обождать. Сначала мы должны уладить кое-какие дела, — сказала она.

— Хотите, я помогу вам? — спросил Флемминг.

— Н-не знаю… — неуверенно протянула мать.

Зато Мартин заявил без околичностей:

— Вот что, Флемминг: ступай прямиком ко мне домой и дай в зубы тому подонку! Тогда-то он наверняка уберется из нашей квартиры, а мы с Геллой вернемся домой! — Мартин судорожно сглотнул: — Знаешь, он мою маму бьет, видел у нее на глазу синяк?

Мать опустила глаза, а Флемминг принялся внимательно разглядывать ее лицо.

— Да, страшный у вас синяк! Скажите, вас правда ударил ваш жилец?

Мать кивнула.

— Что же вы не выгоните его из дома — и делу конец? — спросила Лиза.

— Легко сказать… — вздохнула мать Мартина.

Лиза с Флеммингом поняли все. Легко сказать: «И делу конец». А мать Мартина оказалась в той же западне, что и десятки тысяч других женщин, хоть поначалу они вроде бы сами избрали себе такой жребий.

По соседству с Мартином жила девочка Эльза, Мартин хорошо помнил ее мамашу — та вечно расхаживала с синяком то на одном глазу, то на обоих сразу. А все потому, что отец Эльзы как примет больше трех кружек пива, сразу делался будто полоумный и начинал драться. Сколько раз Мартин слышал, как среди ночи он вдруг начинал разоряться, из той квартиры неслись громкие вопли и стоны — это Эльзин отец избивал ее мать.

Но эта женщина не ушла от мужа. А выгнать его она, должно быть, боялась. Как знать, может, она думала, что без него пропадет — не на что будет жить с детьми. Вот она и смирилась и каждую неделю терпела побои.

Все соседи без конца судачили об этом.

Теперь и маму Мартина постигла та же участь. Может, и она тоже боится, что не прокормится без подонка этого. Но нет, уж такое Мартин не потерпит!

«У нас же друзья есть, верные, крепкие друзья, — размышлял про себя Мартин, — а с друзьями и невозможное одолеть можно. Все одолеем — дайте только срок».

Мартин все думал и думал, а Лиза между тем рассказывала его маме, как Мартин угодил к ним в коммуналку. И про поход рассказала ей, из которого он недавно вернулся, и про то, как они все вместе дружно отремонтировали его комнату.

— Пошли! — предложила она. — Взгляните на комнатку сына.

Об одном лишь смолчала Лиза — о той самой чудн'oй истории с револьвером.

И Мартин тоже смолчал об этом. Но в душе решил: как только вернутся Грета и Курт, он сейчас же расскажет им про все, что он увидел в своем домашнем подвале.

Само собой, Мартину очень хотелось, чтобы Флемминг сходил к ним на квартиру и хорошенько дал в зубы тому подонку, но, кто знает, а вдруг Флеммингу тоже не поздоровится?

Может, кроме пистолета, что Мартин стащил, у того гада еще другое оружие припрятано? Нет, правда, надо думать, у него и другие пистолеты найдутся. А Мартин не хочет, чтобы пострадал Флемминг, — никто из его новых друзей, к которым Мартин уже успел привязаться, не должен пострадать.