Марсианское диво

Шестеро утомленных людей, поужинав, сидели вокруг костра, на кое-как расчищенном от растительности пятачке. Чуть поодаль рядком расположились три двухместные палатки. Маленький лагерь был окружен по периметру сухими банановыми листьями – их захватил из Манауса предусмотрительный Доусон. Оставалось только удивляться, когда он успел получить необходимые сведения – шуршание и треск охранного бананового кольца должен был сигнализировать о том, что к палаткам пытается пробраться местное хищное зверье. Более того, в палатках лежали раздобытые все тем же Доусоном легкие, покрытые узорчатыми разводами плащи из кожи анаконды – долго сохраняющийся запах этой королевы змей отпугивал разную ядовитую живность; во всяком случае, так заявил Доусон, ссылаясь на мнение знатоков. Пилот при этом заявлении с сомнением пожал плечами, но промолчал.

Целый день они продирались сквозь заросли, следуя по намеченному Доусоном маршруту. Мужчины, сменяя друг друга, орудовали мачете, и это непривычное занятие отнимало все силы. А еще была поклажа, которая не вмещалась на шесть спин и в дюжину рук (кто знал, что ее придется тащить на себе?), и приходилось в несколько заходов переносить ее с места на место; все было нужным, и ни один баул или рюкзак не хотелось отдавать сельве, на радость обезьянам. Продвигались гуськом, каждый видел только спину впереди идущего, на разговоры не отвлекались, и на привалах просто падали с ног. И как же не хотелось потом подниматься!

Никто не возражал, когда Армандо еще засветло предложил остановиться и расчистить место для ночевки. Темнеет здесь быстро, сказал он, и лучше приготовиться к ночи заранее. Пусть даже пирамида всего в двух-трех- десятках шагов – никуда она до утра не денется. Да, она рядом, подтвердил Доусон, но спешить действительно некуда – конкуренты отсутствуют.

– Будет очень некстати, если ваша сосалка обитает в пирамиде, – сказал Ник, зачарованно глядя на костер с видом пиромана.

– Подстрелим, – устало отозвался Доусон, не очень уверенно кивая на двустволку.

Пилот сидел рядом с ним, размеренно жуя свою резинку, журналистка, обхватив руками колени и положив на них голову, тоже, сонно моргая, смотрела на огонь, а Джейн лежала на спине, подложив под голову рюкзак, и глаза ее были закрыты.

– Подстрелим или нет, а материал я вам обещаю, – заторможенно сказала Виктория. – Распишу нашу колумбиаду в самом лучшем виде. Низвержение в сельву… Схватка с ягуарами… Атака анаконд…

– Битва с кентаврами, – оживившись, подхватил Ник.

– Три года в плену у гномов, в подземной стране, – добавил Алекс.

– А что, публика поведется. – Доусон потянулся к костру, выхватил тлеющую ветку и прикурил от нее сигарету. – Состряпай сценарий и предложи Голливуду. Красавица-журналистка отбивается от сексуально озабоченных мерзких гномов. В подземелье. В мрачных туннелях. Вот бы нам такой туннель, до самой пирамиды, – чем путаться в этой чащобе…

– Красавица в туннелях! А почему нет? – Виктория распахнула глаза, и в них запылали маленькие отражения костра. – Приплести сюда туннели будет очень даже кстати. Упомянуть душечку Деникена…

– А! – махнул рукой Доусон. – Вот только не надо Деникена. Ему бы фантастические романы писать, левой ногой, а не компрометировать само понятие науки. Каждый черепок объявлять артефактом инопланетян… Какая-то всеохватывающая ксеномания!

Ник отвел взгляд от пляшущих огненных язычков:

– А что у Деникена о туннелях?

– Сказки у него о туннелях, – проворчал Доусон. – Мол, кто-то когда-то затеял устроить этакое метро под Андами. От Куско к Лиме, а потом на юг, в Чили, до пустыни Атакама – чтобы гонять с ветерком. Деникена якобы туда провел один аргентинец, который весь этот комплекс и открыл – подземные переходы, залы…

Алекс, подобно Виктории, устроил голову на поднятых коленях и закрыл глаза. И подумал о том, какой получается парадокс: Пол Доусон, человек, который не только знает о том, что внеземная разумная жизнь существует, но и сам является ее порождением, в грош не ставит апологета инопланетян, писателя, буквально помешанного на инопланетянах…