Марсианин

– Последний шаг, по-моему, это устройство искусственного экономического кризиса и раздача под шумок госсобственности «хозяевам, которые наведут порядок». То есть в руки членов своих, ставших уже давно паразитическими, кланов от КПСС.

– Ну… почти так…

– Да здравствует системный анализ! – торжественно провозгласил Николай.

Когда легли спать, Николай все равно, но уже вполголоса, стал говорить о том, что было этим вечером на обсуждении. Видно, его это очень сильно беспокоило, и он не мог уснуть, прежде чем не поделится с остальными.

– Странно, у меня такое ощущение было, что мы ИГРАЕМ. Просто играем, как когда-то в школе на уроках по тренировке группового поведения.

– Значит, Коля, тебя очень хорошо обучили в школе, если такое ощущение до сих пор сохранилось, – ответила Юля.

– Но ведь игра – это не настоящее…

– Тогда было ненастоящее. Теперь это уже давно жизнь. Привыкай.

– А может, не надо?

– Что не надо? Привыкать к тому, что это жизнь?

– Да нет… что это не игра. Уж как-то ВЕСЕЛО получается тогда. Не так страшно.

– Ну, если из таких соображений…

– То, собственно, и что? Главное ведь тут результат!

– Да, главное – результат. И еще… – Юля это выделила интонацией так, что все повернулись к ней. – То, что мы тут выяснили, это только голая схема и гипотеза. Мы тут реальность по полной не видели. Видели только фрагменты. Так что к тому, что мы тут накопали, надо относиться как к рабочей гипотезе, а не как к истине в последней инстанции.

– И… и к чему это было? – удивился Михаил.

– А это к тому, чтобы самомнение поумерить. Может сильно помешать в будущем увидеть реальность такой, какова она есть.

– Так ты считаешь, что мы тут просто фигню разную накопали?!

– Фигня или не фигня, выясним ТАМ.

– И опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг… – процитировал Пушкина Николай.

– И случай, бог-изобретатель! – вдруг добавил Вадик.

Быть человеком

Когда дискуссии закончились и все начали расходиться спать, Владимир отправился на крыльцо проветриться.

Через минуту туда вышел хозяин. Постояв немного на пороге и, видно, решившись задать мучивший его вопрос, он обратился к Владимиру:

– Разве последние «разборки» с историей понадобятся вам для выживания?

– Может, и никогда не понадобятся… но это наш долг перед нашим обществом – собрать важное знание и передать в наш мир.

– Чтобы потом нас можно было завоевать? – полушутя-полувсерьез спросил Борис Ефимович.

– Если тут все так плохо с людьми, как мы предполагаем по результатам нашего мини-исследования, то на кой черт нам, нашему государству и нашему народу, нужна вся ЭТА страна? Ведь одна сплошная головная боль! – таким же тоном ответил Владимир.

– А ведь верно! – хохотнул Борис Ефимович. – Я сам часто готов прибить многих из тех, с кем приходится иметь дело.

– Вот именно! – Владимир посмотрел на светившую сквозь облака луну. – А знание мы обязательно передадим. Все, что сможем собрать… в назидание или как… Там, дома, разберутся. Обратили внимание, что Вадим все заснял на камеру?

– Заметил, но как-то не придал этому значения.

– Так вот, это тоже пойдет туда…

– В ковчег.

– Ну если Колин гигай так можно назвать… – усмехнулся Владимир.

– А вообще, с самого начала, как вас чуть узнал – у меня чуть крыша не съехала, – внезапно поменял тему Борис Ефимович.

– Это как «крыша»? – не понял Владимир.

– Ну, это у нас такая феня, – хихикнул Ефимович, – «крыша съехала» означает – «сошел с ума».

Владимир с подозрением глянул на хозяина. Тот с веселой улыбкой созерцал серое облачное небо, подсвеченное луной.

– Ну, вы сами посудите, приходят ко мне какие-то малохольные, все из себя продвинутые, ноутбук у них такой, что я в жизни никогда не видывал, и вдруг выдают такую историю, что… Хе! Я уж думал, что угорел малость со своей печкой. Глюки пошли. Все хотел проснуться.

– Ну и как, удалось проснуться? – с подначкой спросил Владимир.

– Не-а! А по такому случаю я начал было думать, что меня тут разводят на что-то. Но… нет. Ребята, вижу, вроде не какие-то уркаганы. Может, они сами того… Присмотрелся – нет. Может, обдолбились чем или обкурились? Присмотрелся – тоже нет!

Владимир озадаченно посмотрел на Бориса Ефимовича. Ему некоторые термины были неизвестны. Видно, что-то местное. Но хозяин тут же поспешил прояснить ситуацию:

– Я имел дело с наркоманами и знаю их вид и поведение. Уже с лету определяю. Вы совершенно другие! Ну, не наркоманы, и все!

– А откуда вы знаете, какие могут быть наркоманы?

– Да вот… Сподобился… Был у нас в ансамбле один парнишка… Так он для того, чтобы лучше сочинять песни, попробовал какую-то дурь… И сорвался. Быстро сгорел. Жаль… Вот через него я и «познакомился» с наркоманами, чтоб мне больше с ними никогда… Бр-р! – Ефимыча аж передернуло от воспоминаний. – Я, по тем привычкам, даже носом вертеть стал, думал, что учую такое. В воздухе. Специфическое.

– Ну и как? – с улыбкой спросил Владимир. – Обнаружили?

– Не обнаружил… – выдохнул Борис Ефимович. – А посему пришел к выводу, что у меня самого голова того… Вот! Даже дал себе слово, что зайду к психиатру, как приеду домой.