Читаем Марсиане полностью

И я выходил и начинал делать футбольные упражнения со всеми остальными, разогревая мышцы, которые никогда не использовали. Затем Вернер принимался отрабатывать подачу на ближнем поле, а мы с Грегором – отбивать мячи. Мы были как матадоры. Случалось, мы поддевали их и посылали на первую базу, и, случалось, первый бейсмен, ростом далеко за два метра и сложением напоминающий танк, ловил наши броски, и тогда мы хлопали друг другу в перчатки. Повторяя это изо дня в день, Грегор стал держаться со мной менее застенчиво, хотя и ненамного. И я заметил, что он бросал мяч чертовски сильно. Рука у него была длинной, как все мое тело, и казалась бескостной, как у кальмара, благодаря чему так гнулась в районе запястья, что он словно выстреливал мячом. Конечно, иногда тот поднимался и пролетал в десятке метров над головой первого бейсмена, но в том, что он двигался, сомнений не было. Я стал думать, что причина, почему он играл, возможно, заключалась – помимо того, что здесь можно было находиться рядом с людьми и не разговаривать с ними, – в том, что это позволяло ему бросать что-либо со всей силы. Я также видел, что он был даже не застенчивым, а угрюмым. Или и то, и другое.

Как бы то ни было, в защите мы выглядели смешно. С битой же управлялись чуть получше. Грегор научился подрезать мячи и отбивать граундеры аж до середины – и это было довольно эффективно. А я начал лучше чувствовать время. После многих лет игры в софтбол, с его медленными подачами, я замахивал биту с таким опозданием, что мои товарищи по команде, не сомневаюсь, думали, что их американец оказался умственно отсталым. А поскольку по правилам в каждой команде могло состоять не более двух землян, они наверняка были этим разочарованы. Но я стал постепенно приспосабливаться и спустя некоторое время отбивал мячи уже очень неплохо. Что характерно, здешние питчеры [45] ничего себе не ломали. Эти здоровяки просто замахивались и бросали мяч со всей силы, как Грегор, но, чтобы сделать страйк, им и нужно было бросать со всей силы. Это было страшновато, потому что они довольно часто, по случайности, направляли мячи прямо в тебя. Но если они чувствовали направление, то тебе оставалось только рассчитать время. А если тебе удавалось отбить, то как же летел мяч! Каждый раз, когда я с ним соприкасался, это было чудо! Казалось, если как следует его ударить, он улетел бы на орбиту – кстати, так здесь иногда и говорили, имея в виду хоум-раны. «Ого, какой орбитальный!» – говорили, глядя, как мяч вылетает за пределы парка и направляется к горизонту. У них был звоночек, вроде судового колокола, прикрепленный к сетке у поля, и каждый раз, когда отбивали мяч, кто-то звонил в него, пока бьющий [46] бежал к первой базе. Такой красивый местный обычай.

В общем, мне нравилось. Это красивая игра, даже если ее исковеркать. Сильнее всего после тренировок у меня болел живот – от смеха. Я даже начал делать кое-какие успехи. Когда я ловил мячи, летящие справа от меня, я разворачивался и отбивал их на первую или вторую базу. Это всех впечатляло, хотя, конечно, было нелепо. Я был словно одноглазым в стране слепых. Не то чтобы они были такими слабыми, просто не играли в детстве и поэтому не имели бейсбольных инстинктов. Им просто нравилось играть. И я понимал, почему – зеленое поле размером с целый мир, сиреневое небо над головой, летающие красно-желтые мячи… Это было прекрасно. Мы здорово проводили время.

Я тоже начал давать Грегору подсказки, хоть и поклялся себе не заниматься тренерством. Я не любил говорить людям, что им надо делать. Сама игра слишком сложна для этого. Но когда я отправлял мяч высоко над аутфилдерами, трудно было удержаться от совета следить за мячом, подбегать под него и только потом надевать перчатку и ловить, а не бежать все это время, вытянув руку, как статуя Свободы. Или – когда они сами принимались отбивать подачи (это сложнее, чем кажется) – приходилось давать им советы, как обращаться с битой. И мы с Грегором во время разогрева постоянно перебрасывались мячом, и он, просто наблюдая за мной – и стараясь попасть в такую мелкую цель, – стал делать это лучше. Бросал он в самом деле сильно. И, делая броски, совершал очень много движений. Мячи прилетали ко мне самыми разными траекториями, что было неудивительно при том, как у него гнулись запястья. Мне приходилось смотреть в оба, иначе я бы все пропускал. Грегор не умел себя контролировать, но потенциал у него был.

Перейти на страницу:

Все книги серии Марс

Похожие книги