Марсиане

– Точно. Но чаще всего случай – это просто случай. Он просто поднимает тебя и уносит. Кто тебе встречается, что происходит… что ты чувствуешь, независимо от того, что думаешь. И он влияет на все. На все! Абсолютно на все. Люди спорят о политике, а когда пишут учебники истории, то обсуждают причины, почему такие-то поступили так или эдак, – но на самом деле все зависит от всяких личных обстоятельств.

– От тех, о которых никогда не напишут. Тех, о которых никто не сможет написать. Для этого нужно было бы посмотреть на мир глазами тех людей.

– Да, то, что тебя захватывает…

– То, что тебя уносит.

– Это как влюбиться. Что бы это, черт возьми, ни значило.

– Да-да, точно. Влюбиться, быть любимым…

– Или не быть.

– Да, или не быть! И все меняется.

– Все-все.

– И никто не знает, почему! А потом – или откуда-нибудь со стороны – они посмотрят на твою историю и скажут, что в ней нет никакого смысла.

– Если бы ты только знал…

– То у нее был бы и смысл.

– Да. Совершенный смысл.

– И получилась бы история сердца. И так каждый раз.

– История эмоций. Если такое возможно.

– История сердца.

– Да.

– Да.

– Да.

– Что значит… когда ты пытаешься решить, что делать – здесь и сейчас…

– Да.

И снова долгое задумчивое молчание. Музыканты вернулись, чтобы начать второе отделение, и двое Клейборнов, погруженные каждый в свои мысли, принялись смотреть, как они играют. Наконец они поднялись, чтобы выйти в уборную, а когда стали возвращаться, то разделились в толпе и больше так и не встретились. Музыканты закончили второе отделение, затем отыграли третье, и к тому времени уже почти начало светать. Толпа разбрелась кто куда, и двое растворились среди нее. Один был настроен действовать. А другой нет.

XXIV. Койот вспоминает

Я следовал за ней повсюду, а потом она пропала. Вы и не знаете, что это такое – чувство потери. А может, и знаете. Да, конечно, все знают. Кто не терял кого-то, кого любил? Это неизбежно. Значит, вы знаете, каково мне было.

Вдобавок ведь друзья – это те, кто нас всегда спасает. Майя. Потом мы уже не могли с ней спать, потому что она была с Мишелем, но один раз все же переспали. Она как сестра, а то и лучше – как бывшая любовница, которая всегда тебя поддержит, несмотря ни на что. Так альпинисты на большой высоте видят галлюцинации в виде своих товарищей, которых на самом деле рядом нет, и думают, будто поднимаются в их компании. Она мой брат.

И Ниргал. Так странно смотреть на него и думать, что одна половина генетического материала в нем моя, а вторая – Хироко. Не представляю, как такое может быть или как этим можно что-либо объяснить. Да и кто вообще знает, как там все устроено. Может, гены – это лишь случайные признаки чего-то более глубокого, какого-то морфического резонанса или неявного порядка. Может даже, нам нельзя использовать все эти термины, ведь это просто иной уровень, до сих пор нерасшифрованный. Сакс всегда переживал насчет того, как много еще нужно расшифровать. Но мы – типовые пыльные бури среди всего нерасшифрованного. Летим с непостижимым ветром. Мы с Хироко соединились, как две пыльные бури, – такое случается, – и получившаяся буря оказалась Ниргалом, золотым мальчиком. Какое мне было удовольствие наблюдать, как протекает его жизнь, как он всегда пребывает в хорошем настроении, деятельный, любознательный, заинтересованный, чуткий. Счастливый.

Но лишь пока был молод, пока не свершилась революция. После этого все изменилось. Хотя, может, все и не так просто. Он всегда находился в поиске чего-то. Хироко… огромная дыра, разверзшаяся в наших жизнях. Покинувшая нас. И Джеки ничуть не помогала. Давайте не стесняться в выражениях: она была сукой. И как раз это мне в ней нравилось. Она была не из робких и знала, чего хотела. В этом отношении у них с Ниргалом было много общего, поэтому они должны были быть вместе. Но не получилось, и бедный парень стал скитаться по свету в одиночестве, точно как старик Койот. И у него не было Майи – или была, но она заменяла ему Хироко, а не Джеки. У него была мать, но не было партнерши. Мне было его жаль. Бывает же, когда видите пары, которые росли вместе, как два переплетенных дерева, чьи стволы вовсе кажутся похожими на двойную спираль, и вы думаете: «Да, так и должно быть». Мол, одиночество им не грозит. Но нет. Чтобы найти партнера, недостаточно просто этого хотеть.

В общем, он вернулся к друзьям, к одиночеству. И я наблюдал, как Ниргал живет так, будто его второе «я» отдано воле ветра. Мы все проживаем по одному и тому же сценарию. Ниргал мне как брат.