Маршал Жуков. Опала

Немедленно полный текст протокола допроса был отправлен Абакумову.

Абакумов очень спешил — на протоколе допроса стоит дата 6.2.48. На стол Абакумова лег этот протокол в тот же день. Препроводительная Сталину напечатана тоже 6.2.48. И, наверное, в этот же день все было у Сталина.

Намечалось новое крупное дело, в котором Жуков предстанет в окружении матерых мародеров, а уликами будут миллионы марок, килограммы золотых вещей, бриллиантов, сотни ковров, картины, гобелены и так далее. Дело верное: живые люди уже признаются и уличают маршала как участника этого мародерства. Ну, а если что—то не очень твердо и определенно в их показаниях, резиновые дубинки им помогут высказываться более точно.

И еще характерные особенности того времени: Абакумов плетет сеть против Серова, давнего своего не врага, а соперника и конкурента на пост министра, все арестованные, указанные в письме Абакумова, из окружения Серова. Абакумов просит у Сталина разрешение на арест Тужлова, бывшего помощника Серова. Очень характерно, что Абакумов просит это разрешение не у прокурора, не по заключению следственных органов, а у Сталина, который юридически не имеет право давать санкции ни на аресты, ни на обыски.

Да, о каких правах может быть разговор, если маршалов и генералов избивают дубинками, превращая в отбивную котлету!

В беседе с Константином Симоновым, вспоминая этот период своей жизни, Жуков ему рассказывал:

«Когда я уже был снят с должности заместителя министра и командовал округом в Свердловске, Абакумов под руководством Берия подготовил целое дело о военном заговоре. Был арестован целый ряд офицеров, встал вопрос о моем аресте.

Берия и Абакумов дошли до такой нелепости и подлости, что пытались изобразить меня человеком, который во главе этих арестованных офицеров готовил военный заговор против Сталина. Но, как мне потом говорили присутствовавшие при, этом разговоре люди, Сталин выслушал предложение Берия о моем аресте и сказал:

— Нет, Жукова арестовать не дам. Не верю во все это. Я его хорошо знаю. Я его за четыре года войны узнал лучше, чем самого себя.

Так мне передали этот разговор, после которого попытка Берия покончить со мной провалилась».

Документы, которые известны читателям и не были известны Жукову, неопровержимо доказывают, что Сталин лично руководил всеми «мероприятиями», направленными на то, чтобы сначала скомпрометировать маршала, а затем уничтожить его.

Что касается мнения Жукова о том, будто бы Сталин не дал его в обиду, то оно не соответствует действительности и слух этот («мне передали разговор»), может быть, подброшен с Лубянки, чтобы усыпить бдительность Жукова.

Командующий войсками Уральского военного округа

Приказ о назначении Жукова на должность командующего Уральским военным округом был подписан министром вооруженных сил Булганиным 4 февраля 1948 года. Это было, по сути дела, незаконное перемещение властью министра, потому что в соответствии с положением и статусом командующего округом, он назначался решением Совета Министров СССР (а до преобразования наркоматов в министерства, Советом народных комиссаров), председателем которого был Сталин.

Все назначения Жукова, начиная с должности первого заместителя народного комиссара обороны СССР и заместителя Верховного Главнокомандующего в августе 1942 года и все последующие производились решением Совнаркома — Совета Министров СССР.

Перемещение в Уральский военный округ, без соблюдения законного* порядка выглядит странным, потому что всех командующих округами в то время продолжал назначать Совет Министров. Почему так обошлись с Жуковым? Хотели унизить? Или показать власть Булганина, которого Жуков не приехал встречать на вокзал? А может быть для принятия решения Советом Министров нужны были веские обоснования или какие—то недостатки в работе Жукова, а их не было.

На этот раз приезд Жукова в Свердловск удалось скрыть от жителей города. Не было ни праздничных встречающих, ни цветов. И холодная, ветреная февральская погода не располагала к долгому ожиданию, на улицах трещал 30–градусный мороз. На вокзале встречали только новые подчиненные из штаба.