Маршал Тухачевский. Мозаика разбитого зеркала

⁴⁸Кантор Ю. З. Война и мир Михаила Тухачевского. СПб., 2008. С. 137–138.

⁴⁹Рапорт М. Н. Тухачевского П. А. Кобозеву от 6 октября 1918 года // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 4. Л. 63–66 об. Рукопись.

⁵⁰ Симбирская «Железная» дивизия считалась самой боеспособной во всей 1-й армии. Несложно догадаться, как отразилось бы на ее боеспособности в военное время снятие начдива Г. Д. Гая под предлогом «ханжества». – Примеч. авт.

⁵¹ Рапорт М. Н. Тухачевского Реввоенсовету Республики от 30 ноября 1918 года // РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 4. Л. 55–62а. Рукопись.

⁵²О малоизвестной странице деятельности М. Н. Тухачевского в годы гражданской войны // Военно-исторический журнал. 1973. Февраль. С. 80.

⁵³ О малоизвестной странице деятельности М. Н. Тухачевского в годы гражданской войны // Военно-исторический журнал. 1973. Февраль. С. 80–81.

⁵⁴ «Военная мысль», орган Реввоенсовета Восточного фронта, февраль 1919 г. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что статья появилась в печатном органе РВС Восточного фронта в феврале 1919 года, когда М. Н. Тухачевского на Востфронте еще не было. Он был назначен туда в апреле. А в феврале 1919 года он командовал 8-й армией Южного фронта, воевавшей в Донской области. То есть М. Н. Тухачевский к такому ходу рассуждений не причастен, и к этой статье – тоже. Также стоит отметить, что на упомянутом И. Т. Смилгой съезде этот вопрос действительно поднимался, хотя никакого решения принято не было.

⁵⁵Тухачевский М. Н. Война классов. Статьи 1919–1920 гг. Отдел военной литературы при революционном Военном совете Республики. Государственное издательство, 1921. С. 34–36.

⁵⁶ Многие современники М. Н. Тухачевского действительно отмечали его повышенный интерес к личности французского императора. Из этого обстоятельства некоторые современные исследователи пытаются делать вывод о том, что мысль о военном перевороте М. Н. Тухачевский вынашивал всю свою сознательную жизнь, едва ли не с детской мечты стать «генералом». То есть пытаются таким образом косвенно доказать предъявленное ему в 1937 году обвинение – дескать, М. Н. Тухачевский вполне мог думать и даже действительно думал о захвате власти, вдохновляясь примером Наполеона.

В свое время С. Т. Минаков убедительно доказал, что корни «бонапартистского мифа» и помещения в его центр в том числе М. Н. Тухачевского как одного из наиболее ярких представителей советской военной элиты следует искать в среде белой эмиграции и в ее настроениях после поражения в Гражданской войне. См., в частности: Минаков С. Т. Сталин и заговор генералов. М.: Эксмо; Яуза, 2005.

Действительно, белая эмиграция, в первую очередь ее военная элита, психологически не могла принять окончательности своего поражения и продолжала верить в то, что советская власть в России установилась в любом случае ненадолго. Либо народ, исстрадавшийся под игом большевистской тирании, рано или поздно восстанет и комиссарское иго свергнет, либо сам большевистский режим так или иначе внутренне переродится, в том числе по бонапартистскому образцу. Ожиданием скорого падения большевистского режима объясняется, в частности, повышенный интерес белоэмигрантской публицистики и периодической печати к теме страданий народа под большевистской властью – дескать, еще чуть-чуть, и народу надоест терпеть над собой такие издевательства, и он восстанет. Одновременно белоэмигрантская элита пристально следила за происходящим на военно-политическом олимпе советской республики в поисках подходящего кандидата в будущие Наполеоны, появления которого она ожидала в качестве одного из вариантов дальнейшего развития событий. И в поле ее зрения действительно регулярно попадал М. Н. Тухачевский.

Однако все это – сугубо белоэмигрантские, зарубежные проблемы, к тому же послевоенные.

Тем не менее у нас нет оснований сомневаться в том, что М. Н. Тухачевский действительно проявлял к Наполеону повышенный интерес. И у него для этого были все основания, которые, однако, носили сугубо прагматический характер.

Неоднократно упоминавшийся ранее генерал-майор Н. И. Корицкий в 1960-х годах вспоминал: