Маршал Шапошников. Военный советник вождя

Доклад, дополненный картами и схемами, длился полтора часа. Когда, сделав оперативные и тактические выводы, Шапошников закончил, к нему подошел Самсонов, поблагодарил за хороший доклад, поговорил недолго и, крепко пожав руку, еще раз высказал благодарность.

74

Вскоре у Шапошникова появилось много друзей офицеров. Он по-прежнему не увлекался игрой в карты или пирушками, а продолжал самообразование. В 1911 году его выбрали членом офицерского суда: высокая честь. Свободного времени у него почти не оставалось. «Помимо стрелковых занятий, — вспоминал он, — приходилось проверять и хозяйство. То проверишь ротного каптенармуса и сидишь за пересчитывайием хранящихся в ротном цейхгаузе шапок, мундиров, шаровар, сапог, котелков, то берешь на дом книгу каптенармуса и просчитываешь припек и недопек. Нужно было проверить работу ротной сапожной мастерской, чтобы вовремя чинилась солдатская обувь, а также заглянуть в плотницкую, где готовили обстановку для роты: столы, скамейки, тумбочки и табуретки».

На конец лета 1911 года были назначены корпусные маневры в горной местности между Самаркандским и Термезским гарнизонами. Карты не отличались точностью: пришлось отправиться на рекогносцировку.

Величественная красота могучей горной страны заворожила Бориса Михайловича. Однако опасностей было немало. Двигались по вьючным тропам по краю пропасти; пересекали глубокие ущелья по ветхим висячим мостам.

Вернувшись из командировки, он и его коллега-подполковник составили краткий военно-географический очерк района маневров. Забыли только выяснить с полной определенностью, будут ли обеспечены войсковые части водой. Пришлось вторично отправиться для изучения источников воды.

Во время лагерных сборов на крупном учении его назначили начальником штаба. Впервые пришлось самому разрабатывать план операции, где в его подчинении находилось 5 батальонов с артиллерией и казачий полк. Маневр его группы оказался успешным: они окружили и разгромили «противника».

Если здесь Шапошников проявил отменное тактическое мышление, то на корпусных маневрах выказал смекалку и смелость. Его назначили начальником оперативного отдела главного руководства. Две войсковые группы должны были по плану встретиться, имитируя бой.

В горах при неточных картах они могли разминуться. Шапошников написал для каждой группы маршрут. Но как передать указания? Если среди ночи послать казака, он заплутает да еще может сорваться в пропасть.

Шапошников отправился сам, взяв двух местных джигитов. К утру он вернулся в штаб, выполнив намеченное. А днем, поднявшись

на плато, вместе с другими штабными офицерами наблюдал, как развертывается встречное столкновение полков.

Вернувшись в свою часть, он снова занялся повседневной работой; по вечерам прочитывал новинки военной литературы, просматривал столичные газеты.

Складывалось впечатление, что на Балканах зреет новый острый конфликт. Не пора ли отправляться на Запад? А то вновь просидишь в Туркестане, как во время войны на Дальнем Востоке, так и не понюхав пороха, не слыша свиста пуль. А пока он стремился сделать свою роту образцовой. Для этого организовал соревнование между взводами, награждая победителей (за свой счет). Благодаря постоянным гимнастическим упражнениям на снарядах его солдаты стали подтянутыми, стройными, крепкими.

Ему предложили сделать еще один доклад в гарнизонном офицерском собрании. Он выбрал тему вновь из недавнего прошлого: сражение под Вафангоу (севернее Порт-Артура). У него произошел такой разговор с генерал-квартирмейстером штаба округа:

— А вам известно, капитан, — спросил тот, — что командующий войсками генерал Самсонов участвовал в этом бою?

— Да, известно.

— А вы не промахнетесь в своих выводах?

— Нет, не промахнусь.

— Ну, пойдемте к начальнику штаба округа.

«Тот посмотрел на меня расширенными глазами, — вспоминал Борис Михайлович, — как бы говоря: “Вот выискался храбрец. Не сошел ли он с ума?” И задал тот же вопрос, что и Федяй. По своей доброте он посоветовал полегче быть в выводах. Я успокоил обоих генералов. Ведь в сражении под Вафангоу я разбирал главным образом действия японцев, а не русских. Сказав, что будет три оппонента, из них два полковника Генерального штаба — участники этого боя, — генералы отпустили меня, считая, что они сделали все: предупредили молодого штабс-капитана, который одним неосторожным словом мог испортить себе служебную карьеру.

В назначенный для доклада вечер я стоял за кафедрой. Рядом на стуле лежали нужные мне для справок источники. С прибытием Самсонова начался доклад. Спокойно и не торопясь, я изложил свою тему».

С оппонентами у него проблем не было: два бывалых полковника лишь дополнили сообщение своими воспоминаниями о ходе боя, в котором они участвовали. А молодой офицер Генштаба и вовсе говорил не по существу. Генерал Самсонов высказал сообра-

76