Маршал Баграмян

В общем, эго был целый город, и не случайно его прозвали «Пентагон». Кстати, в Пентагоне США я бывал. Он действительно настоящий подземный и надземный город. Мне там рассказывали о его грандиозных размерах пару анекдотов.

Один лейтенант прибыл из провинции с донесением и так долго ходил по кабинетам и начальникам запутанного Пентагона, что вышел из него только через три месяца, но уже в звании подполковника.

А одна посетительница вдруг начала рожать в одном из холлов. Ее упрекали: «Мадам, как вы решились в таком положении прийти в Пентагон?» Она оправдывалась: «Господа, когда я пришла сюда, я еще не была беременна!»

Наш «Пентагон» был, конечно, поменьше, хотя я не знаю, что у него скрывается в подземной части.

В общем, в те годы я не только работал рядом с Иваном Христофоровичем, но даже участвовал в инспекторских выездах в военные округа. В штате инспекции были специалисты всех родов войск: общевойсковики, летчики, моряки, ракетчики, артиллеристы, танкисты. Но не было отдела, который проверял бы подготовку разведывательных частей и подразделений. А инспектировать их надо, как всех. Из этого затруднения выходили, включая офицеров нашего разведуправления в группы проверяющих при выезде в войска. Я бывал в таких группах до приезда Баграмяна неоднократно. Но с ним выезжать в войска мне не пришлось, в 1954-м, в год его прибытия в инспекцию, я убыл в Ташкент, получив назначение на должность заместителя начальника Военного училища им. Ленина, в котором учился в 1939–1940 годах и был арестован перед выпуском в апреле 1941 года (надеюсь, читателям известны моя тюремная, лагерная и штрафная эпопеи).

Но вернемся к приезду Баграмяна в Москву. Иван Христофорович со свойственной ему добросовестностью при исполнении любых приказов и поручений стал основательно готовиться к новым должностным обязанностям. Как командующий округом, он проводил инспекторские проверки в своих войсках, знал тонкости строевых смотров, контрольных стрельб, боевых тревог, учений и прочие детали инспектирования.

Однако теперь предстояло проводить инспекции на всеармейском, можно сказать, государственном уровне и поэтому следовало разобраться во всех особенностях этой ответственной службы. Баграмян поручил подготовить для него литературу по истории службы инспекции не только в советские годы, но и в дореволюционные времена, Положение о работе инспекции, утвержденное министерством, и несколько актов об инспекторских проверках войск за последние годы.

Все это Иван Христофорович детально проштудировал с карандашом в руке, сделал необходимые выписки.

Кое о чем расспросил старых работников инспекции. И через некоторое время имел полное представление о том, чем и как ему предстояло заниматься на новом месте службы.

Я не располагаю записями Ивана Христофоровича, но, зная, что он читал и с чем знакомился, могу предположить, какой объем информации он для себя освоил. И поскольку нам предстоит вникать в работу Баграмяна как главного инспектора, считаю необходимым и полезным познакомить читателей, хотя бы коротко, с тем, что он познал об истории инспекции.

В Российской армии, в военном министерстве в 1721 году были учреждены должности генерала-инспектора и двух инспекторов, которые должны были два раза в год, весной и осенью, инспектировать войска. Генерал-инспектор подчинялся непосредственно военному министру. Должность эта просуществовала до 1917 года.

В РККА с апреля 1918 года создана Высшая военная инспекция. Были разработаны и утверждены ВЦИК Положение, штаты и функции инспекции. С января 1922 года она стала называться Инспекцией Красной Армии и Красного флота. В апреле 1924 года преобразована в Инспекторат РККА. В годы Великой Отечественной войны она не функционировала. В 1946 году образована Главная инспекция Вооруженных сил СССР во главе с заместителем министра, главным инспектором.

До Баграмяна главными инспекторами были: Маршал Советского Союза Л.А. Говоров (1946–1950 и 1953–1954); Маршал Советского Союза И.С. Конев (1950–1951); генерал-полковник М.С. Малинин (1951–1952); генерал армии М.В. Захаров (1952–1953).