Марш обреченных

Мозг еще не успел все осмыслить, как подсознание само начало отдавать телу приказы. Вот тут мне на самом деле стало страшно, а по коже пробежал лютый мороз. Страх перед смертью буквально плеснул в кровь адреналин. В тот момент я уже ни о чем не думал, полностью отдавшись рефлексам. Телекинетический всплеск подбросил меня с земли, поставив на ноги, и я замер, целясь в Мастова. Артефакты подвели меня, но сейчас, как это обычно бывает, действовали те рефлексы, которые нарабатывались долгими тренировками и медитациями. Ложные вероятности решающего выстрела потекли назад, становясь в конец очереди, чтобы уступить место одному верному, способному пройти защиту Меча и поразить его парализующими чарами. Мастов ускорился и мгновенно сократил дистанцию, но я успел сделать рывок назад, уходя из-под выпада, и выстрелил практически в упор. Одиночная пуля «Оксида» совершила невозможное, пройдя дымчатые щиты мага, которые попытались накинуться на летящую опасность, но вдруг промахнулись.

Тренер зарычал от злости и парализованным манекеном повалился на землю. Его оружие упало рядом, но не реагировало, так как хозяин был жив, а мысленных приказов не поступало. Полуразумной системе было не понять, что энергетические вирусы полностью парализовали магию владельца и в данный момент пожирали его темнуюэнергию, буквально выдирая ее из биоэнергетической оболочки.

Удача! Я потянулся за коммуникатором, чтобы вызвать ОМОН, так как со сломанными артефактами я бы не удержал и не допросил Мастова. И тут сильный удар сзади опрокинул меня на землю. Чужая тяжелая нога встала на спину так, что затрещали ребра. Другая нога выбила пистолет из руки. Следующий удар пришелся по голове, и я потерял сознание.

Глава 7 На ту сторону Закона

–  Эй, парень, ты чего тут разоспался? – разбудил меня чей-то странный голос. – Заболеешь же.

Я с трудом разлепил глаза и понял, что мне жутко холодно. Чья-то тяжелая рука бесцеремонно тормошила меня. Свет падал какой-то не такой, интуиция подсказывала, что уже наступило утро, к тому же вся одежда оказалась насквозь мокрой от ночного дождя, не оставившего на мне для утренней росы ни клочка сухого места.

Приняв сидячее положение, я осмотрелся, но хозяина странного голоса нигде не увидел. Удивленно протерев глаза, я все же обнаружил его.

–  Ну вот, с добрым утром, –раздался мыслеголос аркенийского чешуйчатого кота, разлегшегося рядом со мной. – Ты чего это под дождем спать удумал? Пьяный был, что ли? Хотя нет, не пахнешь. Я тебя немного погрел, пока пытался разбудить, но со всех сторон мне не прижаться.

И действительно, бок, к которому прижимался горячий кот, уже начал согреваться после ночного холода.

– И тебе привет, – наконец-то сообразил я. – Как тебя зовут, добрый кот?

–  Фугасик, – он с гордостью вскинул голову. – Бывший бойцовый кот Имперской Службы Безопасности, где и получил соответствующее усиление разума. Нахожусь на пенсии и подрабатываю сторожем в детском садике «Черемушка».

Кот мог общаться только мысленно. С ним было приятно вести диалог, так как все мысли Фугасика блистали кристальной чистотой, светились дружелюбием и не имели двойного дна. Только воспринимал я их как-то не так, но пока не мог понять почему.

– А я простой следователь Стражи Порядка, лейтенант Зор Летов, – я протянул руку и осторожно пожал огромную лапу бойцового кота. – Как я заснул, сам не понимаю, а вот ты тут зачем в такую рань? На кабанчиков охотишься?

Кот молча отреагировал малопонятным движением, но я не знал, что оно означает. Все невербальное общение Фугасика ограничивалось сменой положения головы, определенным прищуром глаз и вилянием хвоста. Я не разбирался в языке тела чешуйчатых котов и не понимал большинства его реакций.

–  Нет, что ты, я выгуливаю своих детенышей, вон они резвятся, –на этот раз хвост кота однозначно указал направление в ту сторону, где на траве развлекались три котенка. – Ну и показываю, как надо подкрадываться к врагу и нападать на него.

Маленькие котята, сами размером с карликового кабанчика, боролись, барахтались в мокрой от дождя и росы траве и ни о чем не беспокоились. Им было абсолютно наплевать на папашку, который вздумал начать учить их раньше положенного природой срока, позабыв о собственных инстинктах.

– Мне кажется, – мягко произнес я. – Что им абсолютно до звезды твоя наука.