Марш обреченных

– Маги Ордена Ланы Милосердной присвоили себе славу изобретателей заклятия «душегуб». Но и это не главное. Я не зря вспомнил эту сказку, так как она основана на реальных событиях. Согласитесь, глупо было бы доказывать вам существование Жизни и Смерти, приводя в пример исторические случаи их божественного вмешательства. Все это можно было бы опровергнуть, сославшись на магов, но пример же с «душегубом» очень показателен, так как это весьма специфическое колдовство. Поймите, я всего лишь хочу, чтобы вы поверили в разумность высших сил.

– Но меня учили верить только в себя! – Я не сдержался, нечаянно повысив тон. Это указчик в очередной раз атаковал ментальную защиту. – Извините…

– Я вас понимаю, – голос графа удивительно потеплел и окрасился нотками неподдельного беспокойства, а его рука ободряюще легла на мое плечо. – Как гласит известная поговорка, на грандмага надейся, а заклятия держи на рефлексе. Но у каждого разумного существа в жизни наступает момент, когда одной веры в себя недостаточно. Я хочу, чтобы вы поверили в них. В обеих вариантах сказки герой получает ценный подарок от высших сил, чтобы добиться справедливости и отомстить. Боги охотно помогают людям, но только тем, кто верит и в себя, и в них. Ваша ситуация требует божественного вмешательства. Боюсь, что сейчас даже грандмаг окажется бессилен исцелить вас, не повредив вашу личность…

Мороз пробежал у меня по коже, несмотря на вампирскую трансформацию и нечувствительность к страху.

– Вы хотите, чтобы я начал молиться?! – Я не удержался, и в моем голосе проскочило презрение.

– Нет, – в голосе графа Олерского снова зазвучала сталь, а рука на плече стала удивительно тяжелой. – Но вы должны хотя бы поговорить с Ним…

– С кем?!

– С Ним, – рука графа освободила мое плечо и указала на статую Смерти. – Он всегда помогает тем, кто жаждет возмездия.

* * *

Перед моими глазами снова предстала статуя Смерти. Я не знал, как себя вести в такой ситуации, и лишь тупо стоял и смотрел на Него. Помолиться? Но я никогда этого не делал… Тут незримый указчик добрался до моего мозга, пробив искусственную защиту Тамины. От боли я упал на колени и сцепил зубы от боли, чтобы не заорать. У меня появилось такое ощущение, будто вся нервная система сейчас служила только одной цели – наказывать за неповиновение. Новый удар уложил меня на холодный пол. Указчик продолжал атаки, так как защита все еще существовала, хоть и начала ослабевать. Их незримое противостояние било по нервам.

– Помоги… – прошептал я, доведенный до отчаяния. – Прошу тебя…

И тут стреляющие боли прекратились. Высшая сила не стала выдерживать эффектную паузу, а сразу же вмешалась в события.

Статуя воина повернула голову в мою сторону и вдруг… Смерть сошел с постамента и двинулся ко мне. Бронзовый красавец подошел ближе. Из его рук куда-то пропали кончар и щит. Воин склонил голову, глядя на меня сверху вниз. Его глаза засветились зеленым, а в моей голове зазвучал чужой мыслеголос:

–  Здравствуй, Несущий. Я ждал тебя.

– Спасибо… – с трудом выдавил я неожиданно пересохшим горлом и поднялся на ноги.

Мир вокруг нас начал удивительным образом меняться. Стены музея истаяли, уступив место степным просторам и бушующим волнам где-то внизу. Мы оказались на самом верху дозорной башни, построенной из камня. Она возвышалась на краю скалистого обрыва, под которым начинался пляж. Постепенно пейзаж обрастал деталями: у подножия башни суетились солдаты, наскоро сооружая окопы в неглубоком слое почвы, покрывающем скалу, так как с моря уже надвигалась безжалостная армада. Выкопанную землю они засыпали в мешки и сооружали из них дополнительные защитные ограждения. Огромные десантные корабли спешили к берегу, а в небе висели дымные следы ракет. Я присмотрелся: весь берег уже был перепахан минометами и снарядами тяжелых морских орудий. Мне захотелось крикнуть солдатам внизу, что их работа бессмысленна, но я понимал, что призраки прошлого меня не услышат. Это были княжеские войска, готовые умереть, защищая свою родину. Им бы отступить вглубь острова из-под обстрела корабельных орудий, но они понимали, что если уступят хоть пядь побережья, то морские пехотинцы адмирала Мархуза закрепятся окончательно, и по их плечам пойдут безжалостные имперские легионы. Мне отчего-то стало их жалко, и я проникся уважением к храбрецам, но две с половиной тысячи лет назад победила наша армия, возглавляемая адмиралом. Мархуз Стальное Сердце славился своими принципами: люди, держащие оружие, умирали с ним в руках, независимо от возраста. Войска Мархуза были известны своей любовью и преданностью адмиралу, оттого и следовали его идеалам.

– Ты ведь не заберешь меня? – спросил я Смерть, когда до меня дошел смысл его слов.