Марш обреченных

– Хорошо, постараюсь объяснить. Извини тебе придется набраться терпения. Надеюсь, ты понимаешь, что все словечки типа «империализм», «коммунизм» и иже с ними, – это всего лишь пустое сотрясение воздуха, никакого реального смысла в себе не несущее?

– Положим, – усмехается он.

– Положим. Все эти и другие, тому подобные теории создаются лишь с одной, но весьма практической целью – загнать людские потоки в то или иное контролируемое русло. Ни одно государство, со времен изгнания населения из первого государства – Эдемского сада, ни для одного реального конкретного индивидуума ничего не сделало. Причем, вовсе не от того, что здесь есть чей-то злой умысел. Просто интересы каждого человека в отдельности и государства в целом кардинально противоположны. Каждый из нас по натуре своей индивидуалист. Прости за очередного «-иста» – это все издержки терминологии… Говоря без околичностей: каждому из нас хочется, чтобы ему и тем, кто находится рядом с ним было хорошо, вне зависимости от каких бы то ни было политических, национальных, экономических, религиозных и любых других раскладов, которые только могут прийти в голову. Чем дальше от тебя, как от эпицентра, находится то или иное событие, чем меньше оно с тобой соотносится, тем меньше оно тебя волнует. Нужен пример? Пожалуйста! Генерал Рыбаков был замечательным человеком и выдающимся разведчиком. Его смерть причинила бездну горя семье, она больно ранила нас, работавших под его началом, вызвала живое сочувствие у тех, кто его знал, дежурные фразы в официальном некрологе и абсолютное равнодушие у встречных прохожих. Как я понимаю, она же послужила поводом для радости у тех, кто был врагом Николая Михайловича. И так со всеми и во всем. Но я о другом. Для поддержания людских масс в повиновении государство неминуемо порождает доктрины, объясняющие направление движения потока и властные структуры, надзирающие за тем, чтобы всяк отдавал, что с него спрошено и из общего потока не выбивался. Это понятно?

– В общих чертах, да, – морща лоб, согласился Сухорук-младщий.

– Конкретизируем как-нибудь в другой раз. Так вот, чем выше над общим потоком в той или иной структуре стоит человек, тем яснее он понимает, если, конечно, способен что-то понимать, абсурдность всех тех теорий и доктрин, которые он призван охранять и проводить в жизнь. Вообще же, юридические законы – это единодушное требование овец идти на шашлык на общих основаниях с пастухами и их собаками. Это относится к любому обществу, к любой политической системе. Когда теории и условности отступают на задний план, вступает в силу то, что в данном случае только и имеет смысл. Это общность интересов. Следовательно, ни подданство, ни политические ориентации здесь не играют никакой роли. До определенного момента все эти байки, эта жвачка для бедных помогает держать народы в повиновении, но только до определенного момента. Потом они начинают мешать бизнесу. Бизнесу с большой буквы. Не торговле, а делу. Тогда-то и возникают надгосударственные транснациональные, прости за идиотское словечко, картели. Людям, которые играют в эти игры, нет нужды в бухгалтерских формальностях в оформлении таких союзов. Им не нужно давать рекламу и устраивать презентации. Здесь свои правила. Это игра на вылет. Итак, вот мы: я, мои друзья, твой отец, наш генерал, отчасти ты сам – стоим на пути такого картеля. Одно неверное движение, и от нас оставят только воспоминание. Это не шутки. Попытайся понять. Я не могу предоставить тебе в доказательство ничего, чего не могли предоставить тебе наши враги. Тут крыть нечем. Но постарайся понять также другое. Твой отец был великий спец своего дела. Информации, которую он собрал, нет цены. За это его и убили. Кто? Мы пока не знаем. Но узнаем, в этом можешь не сомневаться. Убийцу генерала Рыбакова сегодня, считай, нашли.

– Теперь посадите? – в голосе Георгия слышится насмешка.

– Положим, – успокаиваю его я. Думаю, у него не возникло сомнений в правдивости моих слов. – Подумай. Ты можешь нам помочь, можешь возвращаться в часть. Дело твое. Если решишь нам помочь, жду звонка по этому телефону. – Я протягиваю ему телефон клуба «Дети подземелья». Проследить его все равно не возможно, Точнее, почти невозможно. Во всяком случае тот, кто собирается вычислять наш телефон, будет неприятно удивлен, узнав, что, по сведениям ГАТС, расположен он в доме, сгоревшем три ода назад. Риск? Несомненно, риск. Однако риск считается оправданным, когда приносит ожидаемые результаты. Все остальное в таком случае значения не имеет. – Домой лучше не ходи. У тебя есть место, где можно отсидеться?

– Есть, – задумчиво произносит Георгий.

– Вот и ладненько. До встречи.

Глава 20