Марш обреченных

– Капитан! – я срываюсь с места. – Поднимай всех своих, сколько есть. Возьми этого орла! Хватай всех сержантов в округе, но не упусти нашего. Это в твоих интересах.

Окончание фразы звучит напутствием исчезающему за дверью оперу.

Глава 19

Покончив с формальностями в квартире Рыбакова, мы переходим к опросу свидетельницы Яковлевой, гостеприимством которой пользовались госпитализированные ФСБшники. Прежде всего, нам надлежало ознакомиться с пленкой неизвестного режиссера, которую на ближайшем фестивале авторского кино можно было выставлять под названием «Спина». Спасибо Андрею Стрельневу, проследил, чтобы ФСБшник, который тела забирал, кассету с собой не прихватил. Теперь вот имею шанс насладится. Несмотря на видимый драматизм картины, сюжет её до банального прост: могучая спина майора Пластуна приближалась к двери квартиры Рыбаковых, символизируя, очевидно, идею неотвратимости. Дважды прокрутив исходный материал, я удовлетворенно отмечаю про себя, что пользы для розыскников от увиденного мной было бы, пожалуй, маловато, и все же, без зазрения совести, изымаю видеокассету.

Следующим номером в моей сегодняшней программе был звонок Птахе. Воспользовавшись телефоном, предоставленным любезной хозяйкой, набираю заветный номер. Неизвестно, висит ли здесь прослушка, быть может – да, быть может – нет, но на разговор у меня – не более минуты.

– Алло. Добрый день. Майор Лукин на связи. Полковник оставил для меня информацию?

Голос Ани на том конце провода моментально приобретает секретарские нотки. Слава богу, соображает моя милая подружка очень быстро. Если я разговариваю на отморозке, значит, иначе не могу.

– Подъезжайте в полдень в управление.

– Есть!

Вот и поговорили.

Теперь «свидетельница». Мадам Яковлева является великолепным образчиком, увы, немалочисленной породы женщин, именуемых «круглые дуры». Это написано у неё на лице такими большими буквами, что иных черт просто незаметно. Когда я захожу в комнату, Андрей Стрельцов уже в поте лица снимает показания.

– … Потом, как Николай Михайлович помер, Борис Афанасьевич заходил и разговаривал с Толей… – долетает до меня конец фразы.

– Стоп! По порядку. Толя, я так понимаю, – ваш муж, – с места и в карьер вступаю я в разговор.

– Ну да! – Хозяйка смотрит на нас так, будто мы – инопланетяне, и не понимаем самых элементарных вещей. – Он раньше работал в Комитете, теперь вот – на пенсии.

– А сейчас где трудится? – спрашиваю я.

– Так Толя же сейчас за границей. Он в СП работает, консультантом. И вот уже неделю, как за границей. Звонил недавно, говорил, что все в порядке. Устроили их там хорошо, люди душевные, встретили…

Я с тоской во взоре наблюдаю эту картину. Если сейчас же не перевести разговор в другое русло, развитие темы заграницы продлится до скончания века. А то и далее того.

– Не могли бы вы уточнить, – сухо прерываю я поток словоизлияний нашей свидетельницы, – Борис Афанасьевич – это кто?

Снова недоуменный взгляд. Видимо мадам Яковлева никак не может смириться с мыслью, что мы не пришельцы из иных миров.

– Борис Афанасьевич? Так Баландин же! – Ей явно кажется странно, как можно не знать таких элементарных вещей.

У меня, что называется, в зобу дыханье сперло, и я делаю изрядное усилие, чтобы скрыть свои чувства. Яковлева права. Такая фамилия мне известна. Правда узнал я её совсем недавно. С неё начинается список опергруппы, бравшей Васю Покера! Вот он и сыскался, след тарасов! Капитан Баландин Б.А.!

Теперь надо нежно расспросить мадам.

– Простите, не знаю вашего имени-отчества…

– Зоя Тихоновна, – обращает на меня свой невинный взор гостеприимная хозяйка.

– Очень приятно. – Мне, вероятно, представляется даме не имеет смысла. – Зоя Тихоновна, будьте любезны, стаканчик холодной воды принесите, пожалуйста. Если вас не затруднит! Виновато-стыдливо прошу я.

– Конечно, конечно, – вспоминая о своих обязанностях хозяйки дома, начинает суетиться она. – Может, вы чаю хотите? Или компотику налить? Малинового! Из холодильника!

– Спасибо вам огромное. – Я улыбаюсь почти застенчиво.

Эта женщина, похоже, сама того не ведая, являет собой клондайк информации. Обаять эту высокопочтенную мадам сейчас куда важнее, чем допросить. Стоит представить ей возможность, и она сама выложит с превеликой радостью то, что нам бы пришлось искать ещё Бог весть сколько. Болтун, как водится, – находка для шпиона. Яковлева выкатывается из комнаты ставить чайник и доставать банку с вареньем. Какой же чай без варенья?

Это хорошо! Это просто здорово! Благожелательная вежливость, совместное чаепитие, (вариант – перекур, пьянка и так далее в зависимости от обстановки) – универсальные отмычки, помогающие открыть процентов восемьдесят ртов.

– Андрей, – шепчу я, подсаживаясь к Стрельцову. – Новость хочешь? За бесплатно?

– Давай, выкладывай! – в тон мне отвечает он. – Я так понял, что мадаму ты не зря отослал.

– Верно. Так вот. Баландин брал Васю Покера. Более того, он командовал группой.

– Шутишь? – Андрей подозрительно косится на меня, словно опасаясь поверить в такую шальную удачу.