Марш обреченных

Она дарит мне на прощание поцелуй, который в куртуазном восемнадцатом веке вполне мог послужить основанием для серии безумств и исступлений. В наши дни он лишь слабый повод с улыбкой вспомнить об этом курьезном случае. Хотя, не исключено что, подобное знакомство действительно может оказаться полезным. Быть может, быть может…

Я разворачиваю машину и гоню её в обратном направлении. Пусть мои пастухи подумают, чего ради я перся сюда и отчего теперь возвращаюсь. Нет, что ни говори, а в визуальном наблюдении тоже есть свои плюсы. Техника, какой бы совершенной она не была, штука безмозглая и против такой изворотливой твари, как человек, малопригодная. И те, кто на все эти выкрутасы научно-технического прогресса делает чересчур большую ставку, рискует безнадежно остаться в дураках. У нас в России, так уж несомненно.

Чтобы там себе не измышляли господа наблюдатели, следящие за передвижением огонька на карт-планшете, а уследить за мной им не удастся. Вот сейчас я еду задать овса своей серой лошадке и основательно почистить ей шкурку от всяческих вредных насекомых, но прежде я поезжу по городу, обойду десяток магазинов: здесь баночку майонеза куплю, здесь прихвачу батон колбасы, а где-нибудь ещё и вовсе коробку спичек. Торопиться некуда, прикормленная мною частная фирма «Автолюкс» работает круглосуточно.

Ну вот, поездили, пора и в отрыв. Впереди маячит знакомый рекламный щит «Автолюкс: мойка, заправка, техобслуживание, гараж…». Даю сигнал, ворота открываются и навстречу мне спешит улыбающийся Валик, личный конюх моей «Шкоды».

– Олег Петрович! Добрый вечер! Давненько вас не было видно.

Олег Петрович – это я. Олег Петрович Новик, помощник депутата Госдумы Икс по околовсяческим вопросам. Я уже второй год пользуюсь абонементом «Автолюкса», так что у персонала вполне могло сложиться впечатление, что они меня знают. Мне удобно поддерживать эту видимость, поэтому время от времени я угощаю благодарную публику парой-тройкой парламентских анекдотов, а иногда по мелочам помогаю кому-то из обслуживающего персонала своими «обширными связями».

Конечно, такая привязанность к одному месту имеет свои внушительные минусы – у профи не бывает устоявшегося маршрута; но, с одной стороны, я пользуюсь не только этой автофирмой, а с другой – место уже прикормленное, если кому-то вздумается мною здесь интересоваться – засветка интересующегося произойдет моментально. А много ли обо мне здесь знают? Почитай, ничего. Во всяком случае ничего, что бы было правдой. И это меня вполне устраивает.

– Валик, доверяю тебе моего рысака, – я протягиваю ключи широко улыбающемуся конюху, – Помой, накорми, потом посмотри движок, стучит там что-то и по-моему бензонасос немного хрипит.

– Не волнуйтесь, Олег Петрович, все будет чики-чики. Вы меня знаете!

– Не знал бы, не доверил. Ладно, займись машиной, я пока пойду, сполосну желудок чашечкой кофе.

Мы временно расстаемся. Я иду в находящуюся тут же крошечную кафешку дожидаться, когда моя «Шкода» выедет из бокса, свежая и блестящая, как в день нашего с ней знакомства. Расположение маячка я обнаружил ещё на дороге, когда первый раз устраивал контрольную проверку на предмет хвоста. Теперь же осталось немного подождать, пока Валик искупает мою, как выразилась думская подьячая Нонна, «тачку», посмотреть, не отразилось ли купание на здоровье незваного гостя под правым задним крылом и, если насморк и кашель к тому моменту не замучают его до смерти, переставить прибор слежения на какую-нибудь другую машину побогаче. Конечно, с этой милой шуткой мои пастухи быстро разберутся, но к тому моменту меня уже и след простынет. Адью, не поминайте лихом. Поскольку генерал Банников отдал меня в оперативную разработку, необходимо продемонстрировать ему, что за дураками к нам не ездят. Разведывательная игра или как принято было выражаться в нашей конторе, «шпиль» есть высокое искусство, включающее в себя умение распознавать, создавать и использовать возможности. И в этом деле моя команда готова поспорить с любой другой. С очень высокими шансами на победу.

Ну, вот и моя красавица! Я ставлю на столик чашечку с недопитым слаборастворимым кофе и, небрежным жестом кинув в карман металлическую ложечку, удаляюсь из кафе. Черт побери! До чего додумались наши коммерческие уроды! Развальцевать снизу большую банку «Нескафе» и засыпать в неё какой-то наполовину молотой дряни. Если бы не следы вальцовки на нижнем ободке банки, так бы до сих пор и полагал, что у бразильцев начисто вкус отбило, если они такую полову рекламируют.

– Олег Петрович, принимайте работу! – Валик возвращает мне ключи.

– Какие дела! – развожу я руками. – Давай отгоним, посмотрим, что там с движком.

Я нажимаю на кнопку. Пора бы посмотреть, как там самочувствие нашего пациента. Понятно, не слишком хорошо, это нас устраивает. Завожу двигатель, прислушиваюсь к мифическим сбоям.

– Слышишь?

На лице Валика отражается состояние некоторого конфуза.

– Честно говоря, нет, – признается он.