Марш Мысли

Иногда русских не понимают. Русского до конца может понять только тот человек, кто сам не чисто русский, потому что появляется как бы взгляд со стороны. Стопроцентно русский может не понять своих достоинств. Как красивая женщина не всегда понимает, что она красива. Евреи умеют хорошо говорить, считать и зарабатывать деньги, заниматься тихими делами, а русские умеют воевать. Евреи никогда условный Берлин не возьмут. Будут газеты выходить, банки, школы, но нет той еврейской армии, которая могла бы переломить хребет самому страшному противнику. А русская армия может. Как сегодня русские летчики выполняют в Сирии те задачи, которые не в состоянии выполнить ни один летчик ни одной армии мира. И это достоинство русского народа, которое в обычной жизни трудно проявить. Только в сложных ситуациях, когда на кону судьба планеты, весь мир видит героизм русского народа.

Такие эпизоды наступают раз в 50, 70, 100 лет. В остальное время русские слышат только обвинения. ИГИЛ1, как и фашистскую Германию, остановит только русская армия. Слово «мужество» есть только в русском языке. Русская нация способна к мобилизации для великих свершений. Русский народ – это спаситель всего человечества.

Жестокость пришла к нам от монгольского ига, постоянных нашествий немцев, поляков, шведов, многочисленных войн с турками, народных восстаний Разина, Пугачева и других, казаков белых, казаков красных, раскулачивания, переселения всех народов, раскольников, староверов. Приходя к власти, представители этих униженных, оскорбленных и репрессированных мстили своим изуверам, а страдала вся страна и народ. Не было мирного сословия у наших предков.

Сейчас громят коммунистов, демократов, пытают русских на Украине, унижают в Прибалтике. Все наши предки ненавидели такую жизнь. Пора всех успокоить.

Откуда пошла русофобия? Первое. Брестский мир, март 1918 года, предали союзников. Нас не только лишают лавров победителя, но еще и возникает ненависть к нам немцев, французов, британцев, да и вообще всего мира.

Второе. Человечество во все времена стремится к свободам. В XIX веке началась демократизация – появились политические партии, парламенты, выборы, профсоюзы. Но наша Октябрьская революция это остановила.

Мы постоянно идем вразрез с Европой. У них Великая французская революция, а мы начинаем долбать Европу, наводить там свои порядки. У них консервативные ценности – мы навязываем революцию.

Демократизация и до нас дошла – скидывают царя, объявляют выборы. Самые свободные, самые многопартийные. Большевики все это ломают, устанавливают авторитарный режим, страшный, радикальный, Гражданская война, голод. Разрушают храмы. Европа испугалась.

Сейчас в роли большевиков ИГИЛ2. Но ИГИЛ уничтожает тысячи, а большевики миллионы уничтожили! Тогда Запад делает ставку на правых радикалов в Германии. Режим Гитлера у них, режим Сталина у нас – и опять демократизация остановилась.

В 1945 году возобновляется – Гитлера уничтожили, Сталин вроде бы уже немножко не такой жесткий, но мы устанавливаем советский режим в восточном блоке, однопартийный режим, красные знамена. И опять тормозится демократизация.

Европу все это злит – они хотят демократии. В 1917 году – большевики, в 1945 году – пол-Европы сделали большевистской. И в Азию пошли – Корея, Вьетнам, Китай. Опять мы их напугали. Для них большевизм, что для нас сегодня ИГИЛ3. Мы ИГИЛ боимся, почему они не должны бояться большевиков, большевики хуже делали. Священников убивали, своих, православных. Там гонение на христиан, а у нас – на своих: сотнями, тысячами уничтожали. Отсюда появилась русофобия.

При советской власти, при Хрущеве мы подавляем ГДР. Ну не хотят немцы этого социализма – в 1953 году подавили, в 1989 году они сами ушли. На 36 лет мы их задержали и себе проблемы создали, деньги потратили. И так везде.

В Афганистан влезли. Был там Захир-шах. Нас любили, наши товары там были, а мы у них покупали шерсть, хлопок. Никакого героина не было, потом приходит к власти Дауд, республиканец, потом левые – и все пошло-поехало. И опять наш след.

Русофобию мы вызывали тем, что всегда стояли на стороне диктаторских режимов, – это, конечно, раздражало. В этом смысле мы оказались не на том берегу.

Февральская революция должна была сделать ставку на русский народ и империю превратить в республику, но единую, централизованную. Закончить Первую мировую войну победой, поскольку мы имели все шансы, а уж потом вместе с Западом идти по пути демократизации. И мы это сделали практически – демократический парламент был избран 15 ноября, самый демократический в Европе, самое большое количество партий, все слои общества были представлены – но большевики-революционеры это все остановили, потому что царская власть не успела в своих недрах создать мощные и сильные партии, в том числе партию русского народа, – был Союз русского народа, он был малочислен, плохо организован.