Марш мародеров

Ник начинает пятиться - ноги опять засасывает. Задрав ствол в воздух, он нажимает на спусковой крючок. Звук выстрела бьет по ушам, голова отзывается нестерпимой болью. Гильза с отчетливым чавканьем поглощается ожившей землей.

- Следующий выстрел - на поражение! - чеканит Ник, морщась - в висках бьют кузнечные молоты.

Тихо.

Почти.

Где-то капает вода.

Ник поворачивается и прибавляет шаг. Вторую полосу света он проходит с закрытыми глазами - и снова слышит позади шарканье.

Идет. Этот неизвестный все так же идет за ним. Он не испугался выстрела и грозных окриков, он не свернул, не отстал. Он преследует Ника. Гонится за ним. Надо стрелять. За прожитое в этом новом мире время Ник хорошо понял, буквально печенкой уяснил простое правило, закон неизбежности: стреляющий первым остается живым.

Но Эн, остальные? Вдруг это все же они, вдруг проклятая червоточина играет с ним, как с котенком, подставляя друзей? Сейчас он выстрелит - и всё…

- Сволочь! - Ник чувствует, что сейчас заплачет, заревет, как в детстве - от обиды, от безысходности, от неумения принять правильное решение.

Сжав автомат двум руками, он бежит туда, где капает вода - наобум, наугад, уже не думая об опасности.

Свет, тьма, свет…

Резко остановившись, Ник оглядывается. Это совсем другое место. Нет, золотистое сияние, павильон автостанции и корпуса РКБ никуда не делись, вон они, впереди. Но вокруг теперь пустырь, заросший чертополохом и лопухами. В стороне, в нескольких метрах - бетонная плита и ржавый канализационный люк посредине. Ник подходит, ногой пробует плиту - твердая. Встав на нее, он опускается на одно колено, как учили в армии, вскидывает автомат и ждет.

Где-то капает вода.

- Никитос! - звучит буквально над ухом.

Голос странный, полузнакомый. Голос из прошлого. Ник вертит головой.

- Здорово, братуха!

Человек стоит в двух шагах от него. Ник опускает автомат, потому что это - Борька Сотников.

Борян. Баркас. Друг детства, верный корешок, с которым съеден не один пуд соли. В голове Ника проносятся воспоминания.

Первый класс, первый день. Старая двухэтажная школа номер четыре, класс на втором этаже, учительница Нелли Егоровна. Знакомство с Борькой происходит на перемене. «Ты откуда? С Четвертой Советской, а ты? С Трилиссера. А у меня отец летчик. А у меня шофер. Он меня на машине катает. А меня на самолете. Врешь! Сам ты врешь!» Короткая драка, примирение.

После уроков Ник и Борька идут изучать школьную территорию и находят в траве у забора мертвого голубя. Сразу решают - птицу надо похоронить. Отправляются к сторожу за лопатой. Лопату надо украсть. Это настоящее приключение, опасное и захватывающее дух. Голубя хоронят уже в сумерках. Лопату прячут в кустах. Грязные, голодные, но довольные, идут к школьным воротам. А там мечутся потерявшие голову матери, так и не дождавшиеся после уроков своих первоклашек.

Нагоняй они получают по полной - с криками, с подзатыльниками. С этого и начинается их дружба. Сколько потом всего было! Рогатки, самострелы, костры на стройках, драки с пацанами из тридцать первого дома, мороженое, поездка на грузовике Борькиного отца, закончившаяся столкновением с мусорным баком…

- Привет, Борян! - улыбается Ник.

Борька подходит ближе. Он все такой же - белобрысый, загорелый, с крупными руками. Костяшки пальцев на правой ободраны. Ник помнит - почему. Салтыков из девятого «А» отнимал у младшеклассников деньги - зажимал в туалете и заставлял отдавать все, что есть. Борьке сказал об этом зареванный пацан со двора. Когда они вошли в туалет, Салтыков курил, поставив ногу в яркой кроссовке на подоконник. Борька врезал ему только один раз, попал по зубам - Салтыков как раз со смехом рассказывал, какой он ловкий и умелый добытчик.

Потом был педсовет, праведный гнев директрисы, округленные глаза завуча: «Вы что, мальчик идет на медаль, его папа уважаемый человек, депутат городского собрания. Сотников, Проскурин, вам не стыдно? Избить вдвоем своего товарища! Обвинить его в ужасном преступлении - грабеже! - безо всяких доказательств…» И так далее и тому подобное.

Ник тогда жалел только об одном - что сам не успел навалять Салтыкову…

- Ну, ты как? - спрашивает Борька и улыбается.

- Да так… - пожимает плечами Ник. - Вроде ничего. А ты?

- Тоже в поряде, - смеется Борька.

Он и впрямь такой же, каким был весной две тысячи седьмого. Через три дня после истории с Салтыковым Борька поехал с отцом на охоту. Большая компания, взрослые мужики, опытные и умелые таежники. И - нелепый, глупый, идиотский случай. Раз в году и палка стреляет. Борька вечером забыл вытащить патроны из ружья, случайно нажал на спуск… Хоронили его в закрытом гробу - заряд картечи попал в лицо.

Они смотрят друг на друга и улыбаются. Говорить не нужно. Да и не о чем. Ник понимает, что Борька знает о нем всё. Там, где он сейчас, все всё про всех знают. Как Филатов. А о Борьке никакой новой информации не появилось, это понятно. Впрочем, нет, один вопрос у Ника все же есть.

- Это ты шел за мной? - спрашивает он, усевшись на нагретый бетон.

- Нет, - мотает головой Борька. - Зачем? Я всегда тут.

- А кто тогда?