Марш мародеров

Неспешно, словно делая великое одолжение всем живущим на планете Земля, солнце начинает клониться к закату. Озверевшие от духоты, комарья и болотных запахов, Ник с Юсуповым по очереди изучают в монокуляр будущий театр военных действий.

- Часов пять осталось, - глядя на покрасневшее небо, говорит Ник. - Вилен, а если ракеты не сработают?

- Давай эта… без если. Меня самого трясет.

- Надо было водки взять, - бормочет Ник и, поймав удивленный взгляд Юсупова, поясняет: - Во время войны перед атакой выдавали же наркомовские сто граммов!

- Во-первых, не перед, а после, - начинает загибать грязные пальцы инженер. - Во-вторых, это делалось для снятия стресса и эта… чтобы бойцы лучше спали. В третьих, я не люблю спиртного…

Ник разочаровано машет рукой.

- Понял, понял. Будем воевать насухую. Кстати, давно хотел тебя спросить - ты где служил? Ну, в каких войсках?

Юсупов застенчиво улыбается, снимает очки и принимается протирать стекла, медля с ответом. Водрузив очки на нос, он хмыкает

и произносит:

- Я эта… вообще не служил. У меня же зрение. И здоровье такое… не подходящее.

Ник изумленно смотрит на инженера.

- Так ты белобилетник?

- Ну да.

- А откуда тогда знаешь все про «маталыгу»? Где водить научился?

Юсупов снова улыбается и, глядя в сторону, еле слышно говорит:

- Ну, эта… я моделями бронетехники увлекаюсь. У меня коллекция, большая. Больше тысячи единиц. Ну, и эта… книжки читаю разные. История создания, ТТХ[33] там всякие, боевое применение… Я ведь этот тягач, - он хлопает ладонью по броне, - первый раз в жизни вижу, если честно.

- Ни хрена себе! Ладно, движок ты запустил и ходовую в порядок привел, потому что это твоя работа - ты ж инженер, образование позволяет. Но водить-то, водить ты где научился? - все больше изумляясь, продолжает допрашивать Юсупова Ник.

- Я эта… вообще-то специалист по узлам механизации крыла среднемагистральных самолетов гражданской авиации, - уточняет инженер. - А водить… Деду надо моему спасибо сказать. Он у меня бульдозеристом был, на карьере. Старый такой бульдозер, еще советский. Когда совхоз в девяностых развалили, всю технику в качестве компенсации людям эта… раздали. Деду и достался бульдозер. Дизель у него все время ломался, изношенный уже был. Ну, дед его чинил, а я эта… помогал. Пацаны деревенские меня щемили, поэтому не любил я там на речку ходить или в клуб. Все время с дедом был, в сарае в железках ковырялся. А когда эта… мне двенадцать исполнилось, дед меня начал учить ездить. Там все просто - три педали, два рычага, переключение скоростей. Точно так же, как здесь, в тягаче. Я, когда увидел, решил - попробую. Ну и эта… смог.

И Юсупов улыбается в третий раз, почти счастливой детской улыбкой.

- Ну, Вилен, ну ты… - Ник разводит руками, стараясь не свалить ветки камуфляжа, которыми обвязан весь тягач. - Молодчик, одно слово! Спец!

- Да ладно… - скромно отмахивается инженер. - Я просто человек такой… с интересом. И время сейчас такое… все пробовать надо, за все хвататься.

Они еще некоторое время обсуждают отдельные забавные моменты, связанные с реанимацией МТ-ЛБ, вспоминают, сколько сил было потрачено, и как они радовались, когда двигатель в первый раз завелся. Ник вдруг ловит себя на том, что воспринимает эти совсем недавние события как нечто очень далекое, случившееся давным-давно.

«Наверное, - думает Ник, - это связано с тем, что в Танковом училище никому из нас и в голову не приходило, что придется не просто выживать, спасая себя от аковцев, захвативших весь город, а бросить им вызов и на равных сразиться с этим грозных противником».

И подумав обо всем, Ник суровеет, еще раз поднимает монокуляр и осматривает дальний берег болота, вплотную подходящий к Кремлю. Особенно пристально он разглядывает низкую, приземистую Воскресенскую башню с черной аркой ворот, притулившуюся у крепостной стены.

- А помнишь эта… как Хал в ведро с маслом наступил в темноте? - продолжает веселиться Юсупов.

- Всё, Вилен, вечер воспоминаний закончен, - обрывает его Ник. - Давай, еще раз проверь всё. Солярки точно хватит?

- Полбака и в красной бочке выше половины. А бочку с полосками мы вообще еще не трогали. Мы ж эта… экономим, - обиженно отвечает инженер и скрывается в люке.

Ник следует за ним - в десантном отсеке вода поднялась до щиколоток, пора вычерпывать.

Когда в чистом аквамариновом небе над болотом зажигаются первые звезды, неожиданно где-то левее Кремля вспыхивает перестрелка. Ник и Юсупов вылезают на броню, уже не опасаясь, что их заметят - густые сумерки затапливают болота, от воды поднимается еле заметный пока еще парок, грозящий, однако, скоро сгуститься в плотный туман.

- Кто это там эта… палит? - задает риторический вопрос Юсупов.

- Не знаю, - не столько всматриваясь, сколько вслушиваясь, отвечает Ник. - Но тут не только автоматы… Во, слышишь, слышишь? Одиночные, глухо так - ты-дых! Ты-дых! Это ружья, наверное.

- Значит, аковцы с кем-то столкнулись. - Юсупов тычет себя в переносицу, поправляя очки. - Испортит нам эта перестрелка все дело.

- Думаешь?

- Переполошатся они, будут следить усиленно.