Марс наш!

«Asia Times», Гонконг:

«Вероятно, западный и восточный менталитет имеют куда большее значение для будущего, чем простая разница во взглядах.

Вам известно, например, что марсианская база НАСА «Порт-Годдард» поначалу именовалась чуть иначе – «Форт-Годдард»?

Марсиан не существует, так от кого было обороняться в этой крепости? От фантомов, порождений собственных страхов?

Тогда стоило ли покидать Землю, где хватает психиатрических клиник?

Пентагон носится с идеей «космического крейсера» и БОС – боевой орбитальной станции, да и на лунной базе «Порт-Рорис», официально принадлежащей США и Евросоюзу, есть сектора, куда европейцам путь заказан.

В то же время, если взглянуть на проект расширения базы «Королев», то впору радоваться и даже умиляться – разработчики предусматривают там (после 2045 года) строительство школы и детского садика.

Как говорят русские: «Почувствуйте разницу!»

Глава 23. Буря

Марсианская ночь темна и холодна.

На диво яркий Юпитер, да звезды, да Фобос с Деймосом – вот и все небесное освещение.

Но дорога различалась сносно, лишь иногда Воронин включал фары, чтобы не ошибиться в замысловатой игре теней.

Светомаскировку он соблюдал строго, и не потому, что опасался погони – одинокий краулер могли легко распознать с орбиты именно тогда, когда включался дальний или ближний.

А спутникам сверху видно все.

Американский «Ареосат» каждый час проходил над Долиной Маринер.

Правда, Царев обещал с ним разобраться, но выйдет ли у Генки «акт злостного хулиганства»?..

– Холодно! – пожаловался Ашот.

– Терпи, – буркнул Николай. – Привык там, у себя, на винограднике валяться…

– Валяться! – возмутился Подолян. – Чтобы ты понимал – на винограднике пашут, как не знаю кто!

– В Сибирь бы тебя, на перевоспитание… Закалился бы, южная душа…

– А куда мы едем?

– А ты куда ехал?

– Ну-у… К этому к Аудемансу и дальше.

– Вот, и я туда же…

Под утро краулер перевалил крутой вал кратера Аудеманс и покатил дальше на юго-запад.

– Э! Э! – спохватился Ашот. – Лабиринт Ночи там! – Он указал на северо-запад. – А ты куда намылился?

– Чучело! Ты ничего не замечаешь? Буря идет! Не поспеем мы к новой базе, пропадем по дороге. Окочуримся.

– Да не там они, а в этом… Нижнем руднике, что ли. Ну, где дейтерий добывают.

– А где этот «что ли рудник», ты знаешь?

– По дороге где-то…

– Не тупи…

А ветер все усиливался и усиливался.

Земляне, узнавая, что атмосфера на Марсе в полтораста раз разреженней той, в которой они живут, насмешливо относятся к выражению «марсианская пылевая буря».

Какой тут, дескать, ветер, коли разница между атмосферой и вакуумом минимальна? Да его и не ощутишь!

Эти умники не учитывают два фактора. Во-первых, это чудовищные перепады температур, когда днем жарко – плюс тридцать, как в Африке, а на рассвете чуть ли не антарктические минус восемьдесят.

А во-вторых, сила тяжести на Марсе не дотягивает и до сорока процентов от земной гравитации.

Здесь и пыль, и песок очень легкие, а в неплотной атмосфере могут дуть ветра покрепче земных ураганов.

Низкое давление? Да!

Но ветер, бушующий со скоростью 100–150 метров в секунду – это сила, и весьма ощутимая.

На Земле ветрутан в 30 метров в секунду – это страшный тайфун, рушащий дома, а если на Марсе задует порывами «под сотенку», тоже мало не покажется.

Жилье на Марсе потому и делают в форме куполов, чтобы их непросто было унести ветром, да еще и анкеры в грунт вбивают, и тросиками тот гермокупол крепят, от греха подальше.

Глобальные пылевые бури случаются нечасто, но и локальные, что выдыхаются за пару-другую дней, тоже не подарок.

Воронин посмотрел на небо.

Оранжевые, серые и бурые облака пыли заволакивали тусклую розоватость, и восход солнца не принес большого облегчения.

Стало светлее, но солнечное тепло не пробивалось сквозь пылевую завесу – термометр показывал минус сорок.

А ледяное дыхание пока лишь грозило беглецам – на севере, надо всем плато Тарсис колыхалась грозная, клубящаяся туча, вставая стеной и надвигаясь со скоростью поезда.

«Пылевые дьяволы» крутились, не переставая, вырастая до километра в высоту – эти белесые вихри, что гнулись и шатались, тычась воронками в песчистую муть небес, словно подпитывались ветром.

И вот навалилось.