Марс. Книга 2 (СИ)

– Всё, кровь уже не идёт. – Посмотрела мне в глаза. – Ты как?

– Лучше, чем выгляжу. – Я, кряхтя, сел. Потрогал ухо, нейрочип исчез, оставив довольно глубокую ранку, смазанную сейчас, скорей всего, антибактериальным гелем. Даша молча сунула чип мне в руку. Я убрал его в нагрудный карман.

– Значит, замечательно. Потому что выглядишь ты совсем неплохо, – ехидно прокомментировал Сергей. Даша молча прижалась ко мне, я с нежностью обнял её за плечи.

– А ты не завидуй, – сказал я Хрулёву. – Хочешь, и тебе чип прицепим.

– Уже не стоит, – и он кивнул на экран.

Я только сейчас обратил внимание, как мягко меня вжимает в переборку. МОУ двигался с приличным ускорением, два-три G не меньше. И в космосе.

– Не надейся, – процедил Лен хмуро, сбоку мне было видно, как с нижней губы у него капает кровь, – за обломками гоняться не будем. Идём на посадку!

Даша хихикнула. Как-то нервно.

– Если найдём – куда!

Не понял. Я сел.

Подземная полость сменилась чернотой пространства с далёкими гвоздиками вбитых в панораму звёзд.

– Как мы здесь оказались?

Лен фыркнул.

– Кто бы знал? Миг – там, следующий миг – здесь. Или это твои фокусы? – Он подозрительно сощурился.

Я вздохнул.

– Если бы.

Я повнимательней всмотрелся в экран.

– И куда мы летим?

– К Марсу, – буркнул Лен, уставившись в экран в свою очередь.

И где тут у нас Марс? А…вот он.

Ничего себе – вот так выбросило нас! 0,003% АЕ, судя по данным на экране. Почти 4 500 000 километров. И это на стандартном МОУ! Хотя, конечно, дело тут не типе летательного аппарата.

Даша шевельнулась под рукой.

– Впечатляет? Меня тоже. Представь только, вся система будет у нас в кармане, когда изучим этот феномен. Очень хочу к кольцам Сатурна…

– Хоти и дальше, – вмешался Сергей. – Сама знаешь, от изучения до осознания и воплощения могут и сотни лет пройти. Странно другое: мы идём с ускорением и, судя по данным, должны приблизиться к Марсу на расстояние, чтобы увидеть Фобос невооружённым глазом. И, несмотря на время и скорость, я бы сказал, что мы не приблизились к Марсу ни на метр.

– А относительно других планет? Или временной промежуток слишком мал ещё для расчёта?

– Да нет, – это уже Лен, – современной аппаратуре хватает. И относительно других планет мы движемся, удаляемся от той же Земли, только вот к Марсу не приближаемся! Такое впечатление, будто с каждым пройденным метром впереди разворачиваются новые километры пустоты.

Отпустив Дашины плечи, я с трудом поднялся и проковылял, преодолевая давящую тяжесть ускорения и цеплявшиеся за палубу магнитные вставки на подошвах, к креслу Хрулёва и попросил:

– Пусти ненадолго. Хочу один расчёт проделать.

– Это какой? – поинтересовался климатолог, отстёгивая ремни и перебираясь в пустое сейчас Дашино кресло возле Лена.

– Хочу увидеть обломки корабля, – сказал я, запуская программу сканирования пространства.

Лен сердито засопел, но я продолжил, не давая ему возможность высказаться:

– Мы выше эклиптики Марса, и наш вектор и угол наклона к планете один-в-один совпадают с траекторией роя, так почему… – на экране всплыли данные о завершении поиска, – мы их не видим?

– Мы на расстоянии четырёх с половиной миллионов километров от Марса, – сказал Лен сухо. – Обломки – на расстоянии трёх миллионов шестисот тысяч километров, между нами где-то порядка миллиона километров пустоты. Что ты собрался увидеть в стандартной оптике модуля? Не спорю, разглядеть можно, но при условии, что точно знаешь, куда и где смотреть.

– А я и знаю. – Я высветил на экран расчёт, полученный в виртуал-центре, с экстраполированной параболой и наложенными сверху цифрами нашего полёта. – Вот они, скоро встретимся!

– Невозможно! – Лен развернулся в кресле, уставившись в экран. Хрулёв поддержал его невнятным бормотанием. – Вот так сходу.

– Я их чувствую.

Я искоса посмотрел вокруг.

– Ну-ну… – Лен саркастически хмыкнул. Он явно не поверил. Сергей, кажется, тоже: посчитал за оборот речи. А вот Даша…Она пристально смотрела на меня, и мне стало очень неуютно. Вот жил ведь, никому ничего не был должен. А теперь придётся объясняться, но куда денешься?

Но от немедленной разборки меня спасло появление на экране роя обломков. На таком расстоянии он больше походил на вытянутый остроконечный кокон, зависший в пространстве и отстреливающий – скорей всего, из-за вращения обломков – в черноту отблески лившегося на него солнечного света. И из-за того же вращения – и установившихся, но всё же разных скоростей – кокон, казалось, вытягивался и шевелился, как живой.

Меня вжало в кресло. МОУ с нарастающей скоростью нёсся к кокону. Лен с закушенной губой колдовал со светопанелью, Хрулёв что-то лихорадочно считал и бубнил в микрофон VVS – передавал данные на Марс. Даша, я заметил краем глаза, старалась встать, но восьмикратное ускорение не давало ей подняться с диванчика. Сам я запустил все возможные техсредства фиксирования и расчётов окружающей среды модуля, пытался вычислить, достаточно ли массы и скорости МОУ для тарана.