Mars 88

чем-нибудь цветочно-растительным: «Акация» или

«Березка», а вообще было этих красивых названий

сотни, а скорее всего, и тысячи …

Дорога шла по всё той же огромной архангельской

тайге. У небольшой развилки она уходила правее и дальше

была почти идеально прямой до самого аэродрома.

Иногда в зеленом незаасфальтированном

треугольнике между дорогами Андрей замечал солдат, что-то копающих лопатами.

Дел было много, да и на полигоне много чего и где

строили или копали.

Однажды он все-таки не выдержал и остановился.

Человек пять солдат копались в уже приличной

глубины квадратном котловане, несколько солдат

стояли на поверхности и перекуривали. Погоны у

всех были голубые, и такие же голубые петлицы с

стилизованными пропеллерами на них.

Андрей вышел и не совсем по уставу их

приветствовал:

– Здорово, военные! Летчики, а чего копаете –

стройбата же тут полно кругом?

Летчики с лопатами попытались отдать честь, но

Андрей махнул рукой – мол, не на плацу. Командир

землекопов, сержант без лопаты, сказал: 59

– Да вот, товарищ майор, памятник тут будет.

Андрей нахмурился: на полигоне было несколько

памятников, самый печальный – сгоревшим заживо

или умершим потом от ожогов 48 солдатам и офицерам

из стартового расчета очередного «Востока-2М».

Ракета была одна из самых надежных, но во время

подготовки к старту произошел взрыв и пожар – горело

почти 200 тонн компонентов ракетного топлива. Это

действительно был Ад на Земле. Стартовый расчет, конечно, был намного больше 48 человек. Горевшие

заживо люди, задыхающиеся от смертельных паров

кислорода, керосина и химических веществ, помогали

друг другу. Находящиеся на безопасном расстоянии

офицеры, сержанты, солдаты бросились помогать

своим погибающим товарищам – кто-то и сам погиб

при этом.

Ракетчики ценой своей единственной жизни

выполнили свой воинский долг, да и не только его.

Памятник погибшим поставили в небольшом парке у

озера в главном городке космодрома – Мирном.

Хоть город был и самым закрытым – но говорят, что родным погибших разрешили приехать и остаться

жить в этом городке, рядом с могилами сыновей, мужей, братьев.

– А этот памятник кому?

Cержант ответил:

– Да не человеку. Вертолет тут будет стоять, МИ-4 – к 30-летию полигона должны установить.

60

У нас в полку в ТЭЧ их два, давно списанных и

полуразобранных, стоят. Соберут один – сюда и

поставят. А стройбат объекты побольше и серьезнее

строит. Да и нам тут до части – меньше километра…

Нахлынувшие воспоминая о Земле, бескрайней

зелени архангельской тайги отступили. Вокруг опять

был красновато-серый, грустный и молчаливый

марсианский пейзаж.

База была почти готова – модули жизнеобеспечения

опробованы и многократно проверены в работе

и теперь трудятся в автоматическом режиме, без

участия кого-нибудь из экипажа.

На Марсе было что-то похожее на земное лето, и в долине Маринера днем доходило до почти + 200

С. Образцы самых заманчивых камней и грунта с

поверхности планеты были уже собраны и упакованы

в герметичные контейнеры с надежной биологической

защитой.

За пару дней смонтировали передвижную буровую

установку и в радиусе километра от ракеты за неделю

пробурили несколько скважин глубиной до тридцати

метров. Для настоящих геологов или шахтеров здесь

была бы такая свобода и простор…

Часть образцов свозили в жилой модуль в пещере, Марине, для предварительных исследований.

Большую часть грузили в самый защищенный на

«МС – 88» отсек, специально предусмотренный для

образцов уже не такого загадочного Марса.

61

Они работали, а можно сказать, уже и жили всего

лишь вчетвером на большой и пустой планете. Только

нельзя было сходить на рыбалку или в лес за грибами, а девчонкам очень хотелось позагорать и искупаться

в море или хотя бы в самой крошечной и мелкой

речушке.

Как-то Андрей предложил немного раскрасить

унылый пейзаж:

– Братцы Марсиане! А давайте нашими марсоходами

на грунте какое-нибудь неприличное слово напишем?

Да так, чтоб с Земли было видно или с какого

орбитального телескопа?

Представляете?! Приходит в NASA партия

очередных снимков в несколько тысяч, начинают

их там анализировать, изучать, и вдруг на одном из

них: «FUCK you, NASA»! Исследователя кондрашка, наверное, сразу хватит! Ну, или чуть позже.

Cветка засмеялась:

– Да, Андрей, ты не только космический маньяк, но

еще и космический хулиган!

Закончив смеяться, Сергей сказал:

– Нет! Того, кто этот «фак» заметит, скорее всего

уволят. Пойдет он с докладом к начальству, а они

подумают, что это он над ними издевается! Вроде сам

написал и вставил в снимок!

Так и работали, жили и веселились – одни на

молчаливой планете.

62

-12-

Программа, предусмотренная проектом «МС – 88», плавно подходила к своему завершению – вернее, оставалось лишь одно: «просто» и долго возвращаться

на Землю.

Участок Марса у застоявшегося на нем космического