Мародер (с концовкой)

Когда его торопливые шаги затихли вдали, Ахмет протрясся всем телом – из самого брюха поднялось ледяное облако страха, мимоходом насовало между ребер холодных лезвий и остановилось на загривке, зажав в мерзлой горсти изрядный кусок шкуры. …Слово “пиздец” – как раз для таких случаев. – Ахмет принялся локализовывать излишне всеобъемлющий страх, одновременно накручивая себя: страх из парализующего должен стать злым, быстрым и смертоносным. – Нам нужен пиздец, а, Ахметзянов? Не, нам пиздец не нужен. Мы сами пиздецы. Кому хотишь. По полной, бля, форме. Подходи, налетай! А кому тут пиздеца?! Тебе, Олежек? Нехуй делать, спецнагрызовец сраный! Отоварим, епть, мало не покажецца! Щас только клеймора сдерну, и прошу к столу… – Ахмет метнулся к следующей двери, на бегу роясь в сумке. …Так, ага, есть. Щасс, маленькая, потерпи… – в его руках появилась обрезанная банка из-под какой-то газировки. – …Нам деликатничать некогда, потерпишь чуток. Так, где он дырку-то сверлил, вот здесь, кажись… Треснул, разматываясь, скотч, звякнули в коробке капсюли-детонаторы. Ахмет распрямился, обхлопывая карманы в поисках зиппы.

Взрыв получился какой-то несерьезный, вроде басовитого, рычащего свиста, мгновенно перешедшего в нестрашный “Пп-уххх…”. Стороннему наблюдателю показалось бы, что взрыв не удался, что-то не сработало. Однако Ахмет довольно осклабился, продолжая, впрочем, закрывать руками уши, как если бы ждал продолжения. Продолжения не последовало, и Ахметов оскал стал еще более довольным.

– Че, сучка, не на фотоэлементе, да? А на чем ты у нас?

Когда отодвинул засов выпотрошенного замка, оказалось – примитивный какой-то, типа юговского УДУ, натяг-разгрузка, с химзамедлением. …Всего и делов. Че, товарищи непотенциальные противники, где же ваши електронны чудесы? Кончились, что ли? Ну и нашим легче…

С упитанным тельцем Клеймора в руках сосущее чувство беззащитности поутихло. Ахмет тщательно вмял что-то во второе гнездо на корпусе мины, заправил детонирующий шнур, прихватил на скотч. Установил мину, тщательно нацелив ее на тот пятачок, где автоматически скапливаются спустившиеся по лестнице. Нашел большую щепку от полового настила клети, примотал скотчем взрыватель, тщательно вжал детонирующий шнур. Пока таскал более-менее крупные куски бетона, устраивая лежбище, сверху прилетел нож. Ахмет нисколько не удивился, подобрал, неодобрительно скривившись при виде обломившегося кончика. Отреагировал лишь ускорением темпа – напоследок хотелось успеть покурить. Когда сверху донесся еще далекий грохот шагов, Ахмет уже сидел, отрешенно затягиваясь щедро, в последний раз забитой трубкой.

Первым оказался Алик, бледно-зеленого оттенка. …Смотри-ка, ошибся. Значит, и его тоже. За Аликом, тут же попытавшимся слиться со стенкой, деловито спрыгнул и захрустел бетоном Фоменко, светя под ноги следующим. …Ага, еще двоих взял. Че, побаиваешься, Иуда ебаная… Олежек привел с собой тех гоблинов, которые постоянно крутились вокруг него, типа порученцев. Это, с одной стороны, радовало: психотип человека, соглашающегося быть при ком-то, определенно подходил для задуманного Ахметом спектакля. С другой же, всегда имеющейся у всего хорошего стороны, то же самое свойство заставляло предполагать повышенную лояльность слуг хозяину. Если бы Фоменко привел гоблинов настоящих, живущих по собственным правилам, то было бы легче. Их нужно было бы просто поставить в курс – а это нетрудно, когда прав – автоматически становишься убедительным. …Этих нужно пугать. Как их там, Бетмен и Сумкинс. Ха, вот погоняло прицепили. Наверно, пацана Федором зовут…

– Э, войска[67]! Встали где стоите!

Олежек словно не заметил обращенной и к нему в том числе дерзости. Видимо, списал на слабое знакомство Ахмета с нынешними войсковыми заположняками[68]. Да и че с сапером пререкаться, может, мины вокруг…

– Че, сапер? Не разминировал еще? Че надрачиваешь тогда? Давай, проход показывай!

– Ты че, мусор, не догоняешь? Стой где стоишь!

От такого захода Фоменко онемел. …Ну, постой, поохуевай… Ахмет воспользовался паузой, рискнув взять резкий командный тон:

– Э! Бетмен! Сумкинс! Здесь?

– Ну? – охуело отозвался один из гоблинов.