Мародер без диплома

Вещи забрали? А где тогда… Я выдвинул ящик тумбочки. Ну да, вот он мой брелок-талисман с шишигой и несколько железок, приспособленных в качестве отмычек. «Надо будет как-нибудь найти умельца и заказать ему нормальные отмычки», — подумал я и схватился за вилку. На самом деле жрать хотелось так, что, кажется, еще чуть-чуть, и я начал бы грызть свое одеяло. Логично, в общем. В дороге мы с Натахой питались урывками — грызли сухари и вяленое мясо, которые захватила с собой предусмотрительная Натаха.

Если бы я ел этот омлет в другой ситуации, то посчитал бы его пресноватым, но сейчас я проглотил все содержимое подноса за пару минут. Натаха сидела на кровати напротив и чистила дробовик.

— Что у нас еще нового? — спросил я, натягивая халат. — Нам заплатили, кстати?

— Не спрашивала о деньгах, — Натаха пожала плечами. — Гиена и Бюрократ должны приехать сегодня после обеда.

— А обед во сколько? — спросил я.

Как, оказывается, мало надо человеку для счастья! Я до одурения плескался в душе, щедро поливая себя жидким мылом с запахом березовых листьев и каких-то цветочков. Потом мы с Натахой еще раз сходили в столовую, которая оказалась практически пустой, видимо, сотрудники после завтрака разошлись по своим рабочим местам. Мы смогли урвать там десяток пирожков, оставшихся от завтрака и вернулись в комнату. А потом… А потом я снова уснул. По ходу, накопившаяся усталость и дефицит сна победили романтические мысли.

Проснулся я от весьма неприятного звука — рядом с моей кроватью ржал Гиена. Натаха на него грозно шикнула, он икнул и заткнулся, но я уже открыл глаза.

— О, здорово, Боня! — сказал Гиена. Я повернул голову и увидел Бюрократа, сидевшего на соседней кровати рядом с Натахой. — Неплохо вы тут устроились, как я посмотрю!

— Не жалуюсь, ага! — я потянулся и сел. — Как там в Новониколаевске? Облаву на нас еще не устроили?

— Матонин пригнал откуда-то еще Беков, — Гиена помрачнел. — И по всему городу развесил объявки с тобой и Холерой. Типа, кто найдет, тому пятнадцать тысяч соболей за живого. А за Натаху столько же, если мертвая. Рыбацкие тут же взялись строить планы, как заполучить эти деньги. Сам разговор подслушал, чуть не попался.

— А у тебя случайно не возникло мысли меня Матонину сдать? — спросил я.

— Тебе честно, Боня? — Гиена выпрямился и заложил большие пальцы за ремень. — Если бы кто другой награду объявил, я бы крепко задумался. Но Матонин… Ой, что-то я не верю, что этот хорек честно все заплатит. А то получится, что я ему приволоку тебя, упакованного вот в эту простынку и голову Натахи, а потом очнусь, когда мной какой-нибудь медведь на арене закусывает. Нет уж, увольте.

— Я посчитал наши финансы, — подал голос Бюрократ, до этого момента сидевший молча. Билет на цеппелин обойдется нам по четыре с половиной тысячи соболей. На перегоне мамонтов мы с вами заработали двадцать шесть тысяч пятнадцать соболей. Значит на билеты до Томска на всех четверых мы потратим восемнадцать тысяч соболей. Из оставшихся половина полагается Богдану…

— Как билеты по четыре с половиной? — Гиена нахмурился. — Было же всегда по две!

— Это если рейсовый, — сказал Бюрократ. — А рейсовый будет только через две недели. Но Брюквер согласен слетать в Томск, если мы заплатим по четыре с половиной. В любое удобное нам время.

— А почему Боне половина? — спросил Гиена.

— Потому что никто, кроме него, шагоход бы угнать не смог, — ответил Бюрократ.

— Справедливо… — пробормотал Гиена. — И что там полагается на мою долю?

— Нам на троих остается четыре тысячи, — сказал Бюрократ. — Две мне, за успешно проведенные переговоры, и по одной тебе и Натахе.

— Как-то это… — Гиена поскреб в затылке.

— Я не согласен, — сказал я и встал. — Ну, то есть, ты рассуждаешь верно, Бюрократ, насчет незаменимости и всего такого прочего. Но Гиена тоже был незаменим. Он лучше всех знает город, Епифан, обеспечивший нас едой, крышей над головой и транспортом — его друг. Гранаты, опять же… В общем, давайте поступим так. Купим билеты до Томска, а потом каждый возьмет себе по тысяче. А остальное мы придержим как общий фонд. Патроны к дробовикам купить, например. Или еще что-нибудь. Кстати, я же правильно понимаю, что в Томск мы собираемся все вчетвером? Может кто-то хочет остаться?

Я посмотрел на Натаху. Та кивнула, без всяких сомнений. На Бюрократа. Только сейчас обратил внимание, что он обзавелся новыми очками и поменял костюм с клетчатого на темно-серый. Тоже коротковатый в штанинах и рукавах. Тот кивнул, хотя и с чуть меньшим энтузиазмом. На Гиену. Он думал дольше всех. Шевелил бровями, по лбу бродили морщины, как будто мозговые извилины пытались пробраться наружу. Наконец он тоже кивнул.

— Я думал остаться, — сказал он. — Все-таки всю жизнь тут прожил. Друзья-приятели… Но как-то все одно к одному сложилось. Из семьи только Аркаша остался, которого я если встречу, то наверняка придушу ненароком. Епифана убили… Матонин… Сука… Боня, поклянись, что когда тебе в Томске магию вправят на место, ты этого хорька испепелишь на месте, а пепел над помойкой развеешь?