Мародер

Когда мы отстранились, он сказал:

— Особый запас виски только для меня. Лучший в этом гребаном мире.

Я облизнула губы, а затем указала на место рядом со своим.

— Я хотела поговорить с тобой наедине.

Он огляделся и ухмыльнулся.

Я улыбнулась, заправляя непослушный локон за ухо.

— Не тогда, когда в доме толпа.

— Вот почему у нас есть отдельная комната, дорогая.

— Просто сядь, Келли.

Я снова кивнула в сторону стула. Это должно было быть сделано публично, иначе, возможно, я не смогла бы произнести все, что должно было быть сказано. В нашей — «отдельной» комнате было трудно держать свои руки при себе. Мне захотелось бы наброситься на него, как только он войдет в дом.

Кэш кивнул парню через два места от меня, и после того, как парень кивнул в ответ, он взял свой стакан с пивом и занял столик у одного из окон. Келли сел на предложенное мной место после него.

Мы смотрели друг на друга.

Я хотела сделать еще глоток виски, но он остановил меня, подняв руку.

— Говори, что у тебя на уме.

Я кивнула. Снова поправила этот чертов локон.

— Хочу объявить перемирие.

Он слегка наклонил голову.

— С кем, дорогая?

Мне потребовалась секунда, чтобы остудить свой пыл. Была ли моя ссора с ним настолько незначительной, что он даже не заметил?

— В отличие от тебя, Келли, у меня нет врагов, которые стучатся в мою дверь каждый день. Перемирие между нами.

Помахала рукой между нами, а он поймал мою ладонь, запечатлев поцелуй на моем безымянном пальце.

— Хорошо. — Он кивнул. — Перемирие. Между нами.

Мгновение я наблюдала за выражением его лица. В его лице не было ничего, кроме грубой красоты, которой обладали немногие и которую они могли продемонстрировать.

— Ты понятия не имеешь, о чем я говорю.

Я поняла, что Кэш никогда не чувствовал сопротивления с моей стороны, потому что по сравнению с тем, с чем он сталкивался на улицах, мой характер был незначительным.

— В какой-то степени. — Он поправил галстук, прежде чем посмотреть мне в глаза. — Я украл твое сердце без твоего согласия, и ты хотела поквитаться со мной. Теперь ты видишь в этом что-то, что может стать реальным между нами, и ты хочешь, чтобы мы относились к нашему браку с уважением, как того требуют обстоятельства. Дать шанс на его существование.

По какой-то гребаной причине, его слова заставили меня забыть, как дышать.

— Да, — с трудом выдавила я. — Ты уловил суть.

Он один раз постучал средним пальцем по центру точки, где располагалось его сердце.

— Нет сердца. — Он постучал себя по виску тем же пальцем один раз. — Но я все еще в курсе каждой гребаной вещи, дорогая.

Положив руки по обе стороны от моего стула, он подвинул его вперед, как будто я ничего не весила, и наклонился ближе. Его губы были на расстоянии поцелуя, но вместо этого он провел носом по моей щеке и приблизил губы к моему уху после того, как я закрыла глаза.

— Правда в том, — выдохнул он, — что некоторым сердца нужно отдавать. Но не твое, свирепая Лучница. Твое должно было быть украдено. В противном случае ты бы не отдала его добровольно. Не Стоуну. Не мне. Ни одному мужчине. Это борьба не на жизнь, а на смерть, чтобы заслужить твою любовь. Ты — самое дорогое свидание, которое у меня когда-либо было.

— А как насчет твоего? — прошептала я. — Что насчет твоего сердца?

— Что внутри?

Он положил на ладонь кулон, который подарил мне, цепочка, вероятно, покоилась между его пальцами. Я почувствовала его притяжение, когда он медленно отодвинулся назад.

Мне потребовалась минута, чтобы открыть глаза, и когда я это сделала, его глаза горели опасным зеленым пламенем. Я не думала, что в его теле есть хоть капля ревности, но цвет его глаз был создан для того, чтобы требовать и хранить верность. Ему.

— Я еще не выяснила этого.

Переплела свои пальцы с его, цепочка вплелась между нашими пальцами.

— Ключ.

— Ты недостаточно внимательно смотрела. — Он ухмыльнулся мне, но это была не игривость, а дерзость. — Докажи, что я неправ.

О, я думаю, что уже сделала это, Келли.

Используя цепочку, он притянул меня еще ближе и снова прижался губами к моим. Когда мы оторвались друг от друга, я почувствовала то же головокружение, что и тогда, когда задержала дыхание. Звезды заплясали у меня перед глазами, и я ухватилась за стойку, чтобы удержаться на земле.

— Я позабочусь о тебе, Кили Келли, — сказал он. — Я не позволю тебе снова упасть. Никакого перемирия не нужно.

Попыталась отстраниться, но он мне не позволил. Я так много раз падала после того, как моя сестра была убита, из-за стремления задержать дыхание, что мой отец надевал мне на голову шлем, чтобы я не повредилась головой при падении. Я не понимала, как жить без своей второй половины.

Глядя на этого мужчину, который намеренно украл мое сердце, я не думала, что смогу жить без него тоже. Он каким-то образом шагнул в эту пустую тень и заполнил пустоту, украв вину и боль. Мне было не так больно, когда он был рядом.

Встретившись с ним взглядом, я кивнула один раз.

— Я выбираю верить тебе.

Он отзеркалил мой кивок.

— Лады, — сказал он. — Перемирие.