Она не облегчала ему задачу. Она насмехалась над ним, говоря, что единственный способ контролировать такую женщину, как она, — это надеть на нее наручники. Ее шея пошла красными пятнами, как и часть челюсти. Она также была перемазана фиолетовой краской.
Я прищурился. Краска была у нее в волосах.
На моем лице никогда не отражались эмоции, но я должен был следить за собой, чтобы Стоун не мог стать свидетелем той ярости, которая в этот самый момент прожигала меня насквозь.
Малыш Хэрри выступил вперед, требуя сообщить, в чем заключались обвинения.
— Сопротивление аресту, — бросил Стоун.
— Сопротивление твоим жалким ухаживаниям, — ответила моя жена, когда Стоун проводил ее мимо меня с самодовольной ухмылкой на лице. Он наклонил ее голову, прежде чем усадить в патрульную машину. Он закрыл дверь, а затем дважды стукнул по крыше, давая сигнал патрульному, что он может ехать. Секунду спустя ее увезли под мигание сигнальных огней и завывание серен.
— Королевское обхождение, — бросил я ему, когда он остановился передо мной, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Допусти я малую толику эмоций, и он почувствовал бы мое желание причинить ему физическую боль. Однако никакая физическая боль не могла сравниться с отчаянием, которое я читал в его взгляде, что лишь подпитывало мое непреодолимое желание пуститься во все тяжкие.
— Не больше, не меньше для королевы воров.
Мы сверлили друг друга взглядами, пока Рафф не подошел и не встал рядом со мной, подталкивая меня локтем. Сначала Стоун посмотрел в сторону дома, а потом и я — полиция собиралась вокруг, наблюдая за нами, готовая действовать, если я что-нибудь выкину.
Малыш Хэрри прошел мимо них, подойдя, чтобы поговорить непосредственно со Стоуном.
— Где ордер, Стоун?
Стоун достал его из кармана и протянул Малышу Хэрри. Он пробежал глазами по странице, и я не упустил из виду фамилию судьи, который подписал его. У нас с ним были теплые взаимоотношения. Именно он упрятал меня за решетку на десять лет.
Наконец, Малыш Хэрри перевел взгляд на Стоуна.
— Наркотики. У вас есть основания полагать, что у моего клиента в доме припрятаны наркотики.
— Он в курсе, — сказал Стоун.
— Где доказательства? — потребовал Малыш Хэрри, окидывая его взглядом юриста. Он был тем, кто мог пришить любого на своей вотчине — в зале суда.
Стоун кивнул другому полицейскому, который подошел с пакетиком травки и показал его Малышу Хэрри.
— Вот как? — Малыш Хэрри кивнул на него. — У моего клиента есть рецепт на него. Подписан Тито Салой, доктором медицины.
— Мы искали партию наркотиков побольше, — сказал Стоун ледяным голосом. — Их не было найдено в помещении, но мы нашли вот это. Как только мы получим рецепт, Келли будет вне подозрений. — Он покачал головой, немного посмеиваясь. — Тито Сала. Почему я не удивлен?
Тито Сала был личным врачом семьи Фаусти. Его жена была сестрой одного из самых известных лидеров, которых когда-либо видела Италия, — Марцио Фаусти, дедушки Рокко. Лучшего врача, чем Тито Сала, было не сыскать. Если он не смог спасти вас, значит, вы бы были уже на том свете. Мой старик водил дружбу с ним, и он часто навещал меня, когда я сидел за решеткой. После того, как я вышел из тюрьмы, он отужинал со мной. Тито выписал рецепт, чтобы я мог высыпаться, посоветовав мне как можно скорее проверить зрение из-за головных болей.
Я ненавидел ходить по врачам так же сильно, как ненавидел слушать, как люди жуют. Тито Сала обычно навязывал мне свой опыт.
— Моя сестра, ты засранец, — сказал Малыш Хэрри, мигом растеряв весь свой профессионализм, которым обычно козырял передо мной. Я пристально наблюдал за Стоуном, хотя мыслями был далеко отсюда.
— Будь осторожен, — сказал Стоун. — У меня тут наготове дополнительная машина.
— Только рыпнись, — сказал Малыш Хэрри, раскрывая объятия в приглашающем жесте. — И я расскажу всем в здании суда, как она отказала тебе ради Келли. И как это дело резко стало для тебя личным.
— Лучше отправляйся и внеси залог за свою сестру, — ухмыльнулся Стоун, а затем хлопнул Малыша Хэрри по плечу.
Малыш Хэрри стиснул челюсти.
— Думал, что у нее сильный характер. Оказалось, что она была хамелеоном. Ее цвета быстро меняются, так что тебе лучше схватить ее до того, как они станут зелеными. Чистое зло.
Стоун посмотрел мне в глаза, а затем был застигнут врасплох ударом кулака.
Вот так мне и пришлось внести залог за свою жену и моего адвоката из тюрьмы.
Арест не был блестящим моментом в моей жизни. Женщина-полицейский, которая засунула меня в холодную камеру с самыми жесткими сиденьями, на которых мне доводилось сиживать в своей жизни, даже обозвала меня «кротом».
Я не защищала Келли. Меня просто застигли врасплох. Вот они колотят в твою дверь, а в следующую минуту уже врывались в нее.
За всем этим последовала неразбериха.
Они вытаскивали вещи, игнорируя меня, когда я продолжала просить их объяснить мне, что собственно происходит. Наркотики, наркотики, наркотики — вот что они продолжали твердить.