Маркиза из стриптиза

Через балкон второго этажа музыка громкой волной вываливалась в темноту переулка. К ней примешивался громкий смех, визг, топанье – в общем, все атрибуты российской гулянки, когда сперва пьется и жрется немерено, а потом начинаются танцы до упаду, битье посуды и пьяных морд. На случай последнего в саду, да и наверняка в самом особняке было расставлено изрядное количество крепких молодых людей в белых рубашках с короткими рукавами и темных брюках.

С тыльной стороны этот мини-дворец не был освещен. Красивые фонарики располагались по всему периметру ограждения, состоящего из квадратных столбов красного кирпича и кованой решетки, закрепленной между ними, но работали только те, что находились с фасадной стороны здания.

Эдуард завернул за угол. Левая сторона тонула в полумраке. Светилось лишь одно окно на первом этаже. Через плотные портьеры свет скупо выбивался наружу. Эдуард дошел почти до следующего угла и, затянувшись, отправил щелчком чинарик в темноту. Тот прочертил дугу и пропал во мраке.

– А что, если он не пойдет? – неожиданно расслышал фотограф. Разговаривающих видно не было, лишь два сигаретных огонька светились метрах в двадцати, у дальнего угла особняка. Следующий коттедж стоял метрах в пяти, оставляя между двумя оградами лишь неширокий проезд, и полностью тонул в темноте.

– Пойдет! Вы говорите, он бабник? Так Валентина сейчас такой стриптиз забабашит, там все мужики с ума сойдут! – уверенно отвечал еще один голос.

– Ваше дело, – равнодушно отозвался первый. Помолчал и добавил: – Девка и впрямь клевая. Не жалко мочить?

– Это не моя забота! У Штыка хватает, кому этим заниматься. Моя задача свести ее с «клиентом». А если тебе ее жалко, можешь попросить за нее у Альберта Викторовича. Лично я этого делать не собираюсь.

– Мне до вашей мокрухи вообще дела нет! Штык пускай сам решает свои кадровые вопросы. Меня его проблемы совсем не интересуют.

– Я вас прекрасно понимаю, – пробормотал второй. Судя по тону, он чувствовал себя неуверенно.

Эдуард, внезапно догадавшийся, что речь идет именно о них, вжался спиной в крайний столб, боясь пропустить хоть слово.

– А за что Штык решил приговорить красотку? Я видел ее как-то. Работает классно.

– Говорит, слишком нос задрала. Путается с кем не надо бы. Дерзить начала. В общем, зарвалась девочка. А знает много. – Голоса приблизились настолько, что, хоть мужчины говорили негромко, отчетливо слышалось каждое слово.

– Ладно, хватит об этом. Пошли лучше посмотрим. Последнее выступление как-никак!

Эдуард почувствовал себя совсем скверно. Он осторожно глянул в направлении удаляющихся мужчин, только что так мило беседовавших за особняком.

В одном из них фотограф признал человека, с которым приехала Валентина. Второго он видел впервые. Сейчас они зачем-то остановились под фонарем, и из своего укрытия Эдди сумел их рассмотреть достаточно хорошо.

О чем они разговаривали, расслышать фотограф уже не мог.

Кровь стучала в висках. Эдди сжал что было сил голову ладонями.

«Это уже не игрушки! – от одной мысли о возможности соучастия в убийстве его кидало в дрожь. – Надо Вальку как-то предупредить!»

Обойдя здание с темной стороны, он обогнул второй коттедж и вернулся к тому месту, где десять минут назад вышел из машины Бориса.

Эдди засунул новую сигарету в рот и, хлопая по карманам, никак не мог решить, говорить ли остальным о своем открытии. Тут он опять вспомнил, что зажигалка осталась у Гоши и именно по этой причине он и отправился к грандиозному строению. От злости он зашвырнул сигарету в кусты.

Неожиданно вспомнил Борисово: «Беги, беги!» – и его ухмылку. А самое главное – ненавидящий взгляд, которым тот проводил тогда девушку. Потом припомнилось удовлетворение, с каким хмыкнул старший, когда узнал, что Эдик остается с ними.

«Они все знают! Они знают, что Валю сегодня убьют! Убьют по-настоящему!» – от этих мыслей становились влажными руки, ноги начинали подкашиваться. На виске выступила холодная капля. Не в силах стоять на ногах, Эдик опустился на еловый пенек.

«Бежать! Бежать! – в голове стучала тревожная мысль. – Найдут и убьют! – вкралась тут же другая. – Из-за тебя дело сорвется! Дело сорвется», – тупо повторил он про себя.

«Есть! – неожиданно пришло решение. – Надо предупредить во что бы то ни стало Валентину. Она убежит, и тогда убивать некого будет!»

Как только созрела в голове эта мысль, сразу стал актуальным вопрос: как это сделать.

«Позвонить! У Вали должна труба в сумочке быть! – Он набрал номер фотомодели. Трубку никто не брал. – Неужели отключила!» – в отчаянии подумал Эдди.

Наконец сотовый отозвался тихим голосом:

– Говорите, только быстрее!

– Валя, беги оттуда! Тебя убить хотят! – выдохнул молодой человек.

Вдалеке послышался звук мотора и скрип колес по еловым шишкам. Свет фар на несколько секунд ослепил его, потом сместился чуть левее. Эдуард подумал, что, возможно, это возвращаются Борис с Игорем.

– Кто это? – говорила трубка. – Эдди, это ты?

– Да, я случайно разговор подслушал. Так вот, тебя убить хотят, беги, не будь дурой, – озираясь на приближающийся свет фар, бросал он торопливые фразы.