Маркиз де Карабас. Женитьба Корбаля.

Вскоре низкая дверь левого павильона открылась. В ней показалась лохматая мужская голова, и пара бычьих глаз тупо уставилась на незваных гостей. Затем, еле волоча ноги, через порог переступил малый в коротких мешковатых штанах и с голыми до колен ногами, которые заканчивались деревянными башмаками. Громко стуча подошвами, он медленно двинулся по заросшему травой булыжному двору и, подойдя ближе, осмотрел пришельцев все тем же тупым взглядом затравленного животного.

– Что вам нужно? – спросил он глухим гортанным голосом.

Повинуясь инстинкту, Кантэн чуть было не назвался маркизом де Шавере и не потребовал немедленно открыть ворота. Но, вспомнив, что во Франции нет больше никаких маркизов, попросил позвать гражданина Лафона.

– Что вам от него надо?

– Об этом я скажу ему самому, когда вы его приведете. Откройте мне ворота.

Пока малый стоял, не проявляя ни малейшего желания повиноваться, из павильона вышел второй мужчина. Как и первый, он отличался плотным сложением и носил такие же невообразимые крестьянские штаны. Правда, на ногах у него были надеты гетры, на плечах красовалась короткая зеленая бархатная куртка, а на голове – широкополая черная шляпа. У него было загорелое, с жесткими чертами лицо и светлые пронзительные, как у ястреба, глаза.

– В чем дело, Жако?

– Какие-то незнакомцы спрашивают вас, хозяин.

Тот, кого он называл хозяином, подошел к воротам и сурово взглянул на Кантэна.

– Кто вы такой? Что вам надо? – спросил он с той же грубой резкостью, как и первый мужчина.

– Полагаю, вы и есть Лафон. Мое имя Морле де Шеньер. Откройте ворота.

– Если бы ваше имя было Шеньер, я бы знал вас. А я не знаю. – В глазах говорившего зажглась подозрительность.

Тем не менее он снял болт, и Кантэн шагнул во двор замка.

– Нечего сказать, гостеприимный прием оказывают мне в собственном доме, – сказал он с суровой улыбкой. – Но вы и впрямь не можете знать меня.

Широко расставив ноги, дворецкий рассматривал воинственно элегантную фигуру в длинном темном рединготе, лосинах и сапогах с отворотами.

– Как вы сказали? Кто вы такой?

– Нынешний хозяин Шавере.

В белесых глазах дворецкого вспыхнуло презрение.

– Так вы покупатель национальной собственности! Я не слыхал о конфискации Шавере, хотя этого, конечно, надо было ожидать. Но вы, кажется, сказали, что ваше имя Шеньер?

– Именно так я и сказал. Из чего вам надлежит сделать вывод, что я – хозяин Шавере по праву наследования, а не приобретения.

На грубом лице дворецкого появилось отталкивающее выражение.

– Это что – обман или шутка? Наследник Шавере – господин Арман де Шеньер.

– Наследник – да. Владелец же я – Кантэн Морле де Шеньер, брат покойного маркиза.

– Брат покойного маркиза? Что за сказки вы мне рассказываете? У покойного маркиза не было брата. Вы плохой обманщик, приятель, иначе вы знали бы, что покойный маркиз годится вам в дедушки.

Кантэн начал терять терпение.

– Послушайте, любезный. Я приехал сюда не для того, чтобы препираться с вами. Я…

– Мне прекрасно известно, для чего вы приехали, – вдруг почти прокричал Лафон. – С меня хватит! Убирайтесь вон!

– Минуту! – тон Кантэна не допускал возражений. – Я не требую, чтобы вы поверили мне на слово. Я привез бумаги, удостоверяющие мою личность. Будьте любезны провести меня в дом.

Дворецкий злобно улыбнулся.

– В дом, гм? Как бы не так! Проваливайте, пока я не заставил вас пожалеть о том, что вы явились сюда.

Пока он говорил, из павильона стремительно вышел молодой человек в охотничьем костюме и в высоких сапогах, доходивших ему до половины бедер. За ним следовали три простолюдина в куртках из козлиных шкур, мешковатых белых штанах и деревянных башмаках. Их обветренные лица затеняли широкополые шляпы, надетые поверх вязаных колпаков. Все трое держали в руках по охотничьему ружью.

– Что здесь происходит, Лафон?

Внешность и речь молодого человека выдавали в нем дворянина.

– Какой-то шутник имеет наглость заявлять мне, что он – маркиз де Шавере.

Словно его застали врасплох, молодой человек на мгновение остановился и глаза его блеснули. Затем он медленно двинулся дальше. Он был без шляпы, и густая белокурая шевелюра обрамляла тонкие черты властного, надменного лица.

– Какое возмутительное мошенничество! – с презрением проговорил он, обращаясь к Кантэну. – Вам лучше убраться по доброй воле, приятель.

– Не припоминаю, чтобы я был вашим приятелем, – ответил Кантэн. – К тому же мне неизвестно, по какому праву вы здесь находитесь. Что касается моих прав, то у меня есть средство удовлетворить ваше любопытство, если вы войдете в дом.

– В дом, господин де Буажелен! – воскликнул Лафон, многозначительно ухмыляясь и подмигивая.

– Хватит! – произнес дворянин повелительным тоном. – Вы сами уйдете или мне позвать людей. , чтобы они вышвырнули вас? Вы этого хотите?

Кантэн все еще сдерживал гнев. Из нагрудного кармана редингота он вынул пачку бумаг и показал их молодому человеку.

– Взгляните вот на это.

– Что это такое?

– Мои бумаги. Они удостоверяют мою личность.