Маркиз де Карабас

— Разрешения? Разве оно все еще необходимо?

— Вы, кажется, делаете вид, будто забыли, что здесь командую я?

Вопрос не удивил Кантэна. Последние дни Констан часто разражался тирадами по поводу своей власти и тем упорнее настаивал на ней, чем эфемерней она становилась.

— В конце концов, это становится утомительным, — спокойно проговорил Кантэн. — Кем вы командуете? Горсткой беженцев?

— Вы слишком дерзки, но это вам не поможет.

Не видя смысла продолжать разговор, Кантэн пожал плечами, повернулся и пошел к двери. Но Констан, словно преследуя ускользающую добычу, бросился за ним. Он догнал Кантэна, когда тот уже переступил порог и схватил его плечо.

В дальнем конце вестибюля прохаживалось несколько офицеров, трое или четверо выздоравливающих расположились на скамье у входной двери.

— Напоминаю вам, — орал Констан, — что несоблюдение субординации — преступление для солдата.

— В самом деле? — с иронией спросил Кантэн. — Я и не подозревал, что вы об этом догадываетесь. Не пора ли стать благоразумнее? — он скинул руку Констана со своего плеча. — Обломки того, что было некогда армией, разваливаются на глазах. Армии больше не существует. Уже прозвучал клич «Спасайся, кто может!», так что делать вид, будто осталась какая-то там власть, пустое занятие.

— Вы скоро увидите, что это далеко не пустое занятие. Я не потерплю ни дезертирства, ни неповиновения старшему по званию.

— Изволите смеяться.

— Черт возьми! Или я должен приказать арестовать вас, чтобы доказать, что я вполне серьезен?

Несколько мгновений Кантэн молча выдерживал исполненный злобой взгляд Констана.

— Будьте откровенны со мной. Зачем вы ломаете комедию?

— Скоро вы увидите, что это вовсе не комедия. Самозванец! Бастард!

Кантэн, который всегда гордился своим умением сохранять спокойствие при любых провокациях, на долю секунды потерял самообладание. Но за эту долю секунды произошло непоправимое. В слепом порыве он нанес Констану пощечину такой силы, что тот от неожиданности потерял равновесие и растянулся на полу.

Бледный как мел Кантэн стоял над ним и улыбался.

— Жаль, что так поздно, — сказал он. — Я сдерживался с тех пор, как впервые встретился с вами, господин де Шеньер. Но теперь, когда это случилось, нам придется смириться с тем, чего уже нельзя изменить.

Он не обратил внимания на быстро приближающиеся шаги у себя за спиной, — встревоженные офицеры спешили к ним из дальнего конца вестибюля.

— Да, — прорычал Констан, приходя в себя после удара. — Вам действительно придется с этим смириться. — Он поднялся на ноги. На его лице виднелся кровоподтек, глаза горели злостью и торжеством, не оставлявшем Кантэну ни малейшего сомнения в том, что сейчас последует. Констан обратился к офицерам: — Господа, вы прибыли как нельзя более кстати. Господин де Ла Марш, будьте любезны арестовать господина де Морле.

Де Ла Марш не питал к Кантэну особой симпатии и сразу повиновался.

— Вашу шпагу, сударь.

Кантэн отступил на шаг, и его лицо тут же стало непроницаемым.

— Арестовать, меня? — он рассмеялся. — Что за фантазии. Моя ссора с господином де Шеньером сугубо личного характера и к тому же довольно давняя.

— Личного характера? — над глазами горящими торжеством, поднялись густые брови. — Я был бы рад, если бы это было именно так. Но это означало бы конец всякой дисциплине. Вы не можете не знать, какие последствия ждут того, кто ударил старшего по званию офицера. В свидетелях нет недостатка. Поэтому это дело не займет у нас много времени.

Рука Кантэна инстинктивно потянулась к шпаге. В тот же миг Ла Марш и офицер по имени дю Крессоль схватили его. Кантэн почувствовал на себе крепкие руки и не стал тратить силы в бессмысленной борьбе. Пока эти двое не выпускали его, третий расстегнул ему пояс и снял его вместе со шпагой.

— Долго сдерживались, говорите, — вкрадчиво проговорил Констан. — Я тоже, но я знал, что рано или поздно, ваша наглость превзойдет себя.

— И, — добавил Кантэн, — с маской труса, который через подручных добивается удовлетворения собственной ненависти.

Констан пропустил упрек мимо ушей.

— Если вы пойдете со мной, господа, мы быстро с этим покончим.

Он повернулся, снова вошел в библиотеку и медленно направился к письменному столу. Остальные, окружив Кантэна, последовали за ним. Всего их было шестеро, не считая Констана: Ла Уссэ, Ла Марш, Дюмануар, майор де Месонор, Герниссак и Субалтерн, совсем еще юноша.

— Для проведения трибунала нас вполне достаточно, — объявил Констан (Кантэн невольно рассмеялся). — Дело упрощает и то, что все вы были свидетелями нападения, которому я подвергся со стороны арестованного, в чем я его и обвиняю. Господин Ла Уссэ, если вы примете на себя функции председательствующего, процедура закончится весьма быстро.