Маркграф из Преисподней

— Расслабься, братишка. Я не тороплюсь уступить тебе место.

— И слава Богу. Так, едем дальше. Это второй курс, пройти вы успели немало, и я тебе помочь наверстать не смогу: сам понимаешь, я-то ещё на первом. Так что лучше бы тебе сразу кого-нибудь попросить с этим.

— То есть, всё-таки сразу признаться в амнезии?

— Ну, едва ли у тебя есть выбор. Иначе могут перевести на первый курс. Я, конечно, тебе всегда рад, но вряд ли тебя это устроит. Просто не говори, что всё забыл. Скажи, что хочешь подтянуть последние темы. Мол, именно они вылетели из головы.

— Ха-ха! Какой отличный каламбур, братец!

— Спасибо. Экспромт. Иногда получается. В общем, сейчас твоя задача вспомнить, что вы проходили и не вылететь со второго курса. Не знаю, как ты это сделаешь, но удачи, Макс.

Да, проблемка. В Преисподней я бы просто высосал знания из нескольких душ, да и всё — дело было бы в шляпе. Но вряд ли это сработает здесь. Впрочем, надо попробовать. Как говорится, чем чёрт не шутит?

Николай рассказал ещё несколько полезных вещей об академии, а затем начал накрапывать дождь, который быстро усиливался, так что мы поспешили назад во дворец, чтобы не промокнуть. Тем не менее, немного успели, и мне пришлось в покоях скинуть верхнюю одежду и развесить её на сушилке в ванной. Когда я вышел в гостиную, раздался стук в дверь.

— Не заперто! — откликнулся я, плюхнувшись в глубокое кресло. — Входите, кем бы вы ни были.

В комнату проскользнула миловидная горничная в чёрном платье до колен, чулках и белом кружевном переднике. В волосах у неё был маленький чепчик, приколотый булавками.

— Прошу прощения, Ваша Светлость, — проговорила она, сделав книксен, — могу я здесь убраться?

— Валяй, — кивнул я, включая телевизор. — Если надо будет поднять ноги, говори, не стесняйся.

— Благодарю. Мне ещё нужно передать вам записку, — сказала она, подходя. — Это из лаборатории. Велено вручить вам лично в руки. Кажется, это секрет.

Она протянула мне маленький заклеенный конверт без надписей и тут же отошла. Пока я вскрывал письмецо, девушка принялась за уборку. Развернув сложенный вдовое листок, я быстро пробежал глазами несколько торопливо выведенных строк, а затем перечитал ещё раз, более внимательно. Василий Лотарёв, с которым мы беседовали совсем недавно, извинялся за то, что не сообщил всей информации о вепре. Он объяснял это тем, что счёл необходимым рассказать некий факт только мне и выражал надежду, что я пойму, почему. «Предоставленный для исследования модификант, — писал он, — является носителем своеобразной генетической подписи. Этакого элемента ДНК-кода, который можно считать почерком определённой корпорации-производителя. И, судя по нему, данный экземпляр создан 'Биотех корп.» То есть, фирмой Пожарских! Нашей фирмой. Да, желание учёного сообщить данную информацию только мне было вполне понятным и разумным. Ведь, получалось, что вепря создали заранее и с конкретной целью — убить моего отца. Это было ясно, так как Лотарёв нарочно указывал в записке, что ему не известны работы по выращиванию модификантов такого типа. Он предположил, что кабана сделали тайно, в одной из наших лабораторий. И намекнул, что подобное невозможно осуществить без ведома, как минимум, среднего руководящего звена. Крыса пробралась в сердце корпорации. Или там имелся заговор. В любом случае, стало очевидно, что Шуйские тут либо ни при чём, либо им удалось подкупить в нашей фирме кого-то очень важного.

— Ты никому не говорила об этой записке? — спросил я горничную.

— Нет, Ваша Светлость. Господин Лотарёв строжайше наказал этого не делать.

— Хорошо. И не говори, — поднявшись из кресла, я подошёл к камину, взял спички и тщательно сжёг письмо вместе с конвертом. — Как тебя зовут, кстати?

— Алёна, Ваша Светлость.

— Ты и раньше убиралась здесь?

— Да, Ваша Светлость. Уже больше полугода. Буду делать это и дальше, если вы не против.

— Нет, конечно. С чего бы? Ты очень симпатичная. Мне будет приятно видеть тебя здесь время от времени.

— Благодарю. Я…

В этот миг за окном ослепительно вспыхнула молния, а через полсекунды ударил оглушительный раскат грома — словно само небо треснуло и разверзлось! Девушка завизжала от неожиданности, дёрнулась, оступилась, зацепившись каблуком о ковёр, и рухнула на меня. Вернее, в мои объятья, потому что реакция у меня, как у мангуста, и упасть я ей не дал.

— Боже! — испугалась она, пытаясь восстановить равновесие. — Простите, Ваша Милость! Я такая неуклюжая! Это всё из-за грозы! До ужаса боюсь молний, — говоря это, она обернулась с жалостливым выражением на лице.