Марка страны Гонделупы

Откуда-то из-под матраца Лева достал довольно объемистый сверток.

— Всё марки? — изумился Петрик.

Лева ничего не ответил и начал развертывать бумагу, будто снимал с капустного кочна лист за листом.

— Нет, — сказал он вдруг, — не буду показывать… еще начнешь клянчить…

Но Петрик поклялся, что у него даже в мыслях такого нет. Ему бы только взглянуть разок, и все.

— Ладно, так и быть, — сказал Лева и принялся разворачивать дальше.

Сначала шла просто газетная бумага. Потом коричневая, оберточная. Потом синяя копировальная с чертежами. Потом снова газетная. Потом просто белая. Потом папиросная. И наконец, когда у Петрика от нетерпения и любопытства щеки побледнели, Лева добрался до конверта.

— Здесь! — сказал он.

Петрик затрепетал.

— Закрой глаза, — приказал Лева.

Петрик зажмурился. А Лева снова зашуршал бумагой. Что он еще делал, было неизвестно, потому что Петрик честно ничего не видел.

— Смотри! — скомандовал Лева.

И Петрик раскрыл глаза.

Прямо перед ним, распластавшись на Левиной ладони, лежала большая яркая марка. Сбоку ровным полукругом проходил почтовый штемпель, черный, как сажа, с какими-то замысловатыми закорючками и цифрами.

Почтовый штемпель пиратской страны Гонделупы!

Вообще марка была грубовата, но очень красива. На переднем плане стояла пальма с оливковой лакированной кроной. Коричневый ствол казался вылепленным из пластелина. Сзади блестели розовые горы. Сбоку зеленое море, а над всем этим пейзажем полыхало голубое горячее небо.

— Хороша? — спросил Лева и тут же закричал: — Не трогай, не трогай, не трогай!..

Но Петрик и не думал трогать, он только смотрел, правда с большим вниманием, чуть приблизив к марке сощуренные близорукие глаза.

— Очень красивая марка, — сказал он наконец.

— Ну вот, — сказал Лева, — так и знал, начнешь клянчить…

— Я? — удивился Петрик. — Я? Я только говорю — очень красивая.

— А самому, небось, хочется?

— Конечно, хочется.

— Видишь, я говорил, будешь выпрашивать.

— Я не прошу.

— Думаешь, не вижу, как хочется?

— Хочется, конечно…

— Знаешь, — Лева решительно тряхнул головой, — бери ее себе!

— Что???

У Петрика в глазах сами собой появились три вопросительных знака.

— Страну Гонделупу??? — повторил он, не совсем доверяя своему слуху. Ведь он был в меховой шапке, уши были закрыты. А может, он капельку оглох…

— Да, — сказал Лева с особым ударением. — Кого люблю, для того ничего не жалко.

— Лева… — начал тогда Петрик.

Но Лева сердито перебил:

— Раз говорят бери, значит бери… Ну уж ладно, если хочешь, так и быть… — Лева запнулся, — так и быть, бери Гонделупу, а мне давай… уж так и быть… шведскую серию.

— Шведскую серию???

Петрику вторично показалось, что он оглох.

— И неси скорей, пока не передумал… Ох-ох-ох, не хочется отдавать Гонделупу!..

— Лева… — снова начал Петрик.

— Неси скорей шведскую серию, а то передумаю! — сердито крикнул Лева.

— Лева, — снова сказал Петрик, — я только спрошу у мамы…

— Что? — громовым голосом взревел Лева. — У мамы? А клятва? Забыл?

— Сейчас принесу, — покорно сказал Петрик и выбежал из комнаты.

— Осторожней отклеивай… не разорви! — вслед крикнул Лева.

Хорошо, что мама была занята обедом: можно было незаметно проскользнуть в комнату. Как воришка, как самый последний воришка, боязливо озираясь, Петрик содрал с альбомного листа марки, сунул их в карман и снова выскочил на улицу.

— Петрик, куда же ты? — услыхал он голос мамы. — Сейчас папа придет… будем обедать…

— Я у Левы портфель забыл, сейчас, — уже за дверями отозвался Петрик.

Он ужасно торопился, хотя ему так не хотелось отдавать свою великолепную шведскую серию. И так не хотелось брать марку страны Гонделупы…

— Принес? — встретил его Лева.

— Принес…

— Давай.

Петрик протянул марки. Лева ссыпал их на стол. Пересчитал. Все.

— Ох-ох-ох… как жалко Гонделупу! — простонал он, сгребая одной рукой в ящик стола шведскую серию Петрика. — Нет, не отдам…

У Петрика радостно забилось сердце. Вот хорошо бы!

Но Лева тут же произнес последние решительные слова:

— Ладно. Бери. И беги скорей, пока не передумал… Помни, никому ни слова!

Петрик снова дома. Марочный альбом раскрыт на том самом месте, где всего лишь несколько минут тому назад красовалась шведская серия…

Теперь страница пуста, а в кармане неизвестная марка какой-то таинственной страны Гонделупы.

И мама ничего не знает…

Глава пятнадцатая. Страшная ночь

Петрик лежал с открытыми глазами и не мог уснуть. Лоб и щеки горели. Все получилось как-то неожиданно и вовсе не так, как нужно.

Шведская серия, его гордость, гордость папы и мамы, теперь у Левы. А у него марка неведомой пиратской страны. Эту марку и показывать ведь никому нельзя. И как теперь быть дальше?

Вдруг мама скажет: «Поедем, Петрик, в Швецию…»

А он что?

Или папа скажет: «Покажи мне, Петрик, ту замечательную серию, которую я тебе принес».

А он что?

Сказать, что он потерял? Хотел показать ребятам, отклеил и потерял? Но ведь это будет самое настоящее вранье. Ох, нет! Врать он не будет — мама ему всегда твердит: «Отвратительно говорить неправду. Только самый последний человек это делает».