Марк Бернес в воспоминаниях современников

…Особенно важно не разучиться различать то, что техника может ускорить, облегчить, упростить, и то, над чем машина была и будет бессильна. Во веки веков не утратит своего всечеловеческого смысла бессмертная формула: «Служенье муз не терпит суеты», хотя само представление о «суете» у людей, разумеется, будет меняться и дальше…

Мы больше всего ценим певцов, умеющих быть собеседниками слушателей, не вознесенными над залом, а как бы помещенными с ними в один круг душевного тепла и доверия. И впечатление, вызванное таким пением, люди переживают тихо, без внешних признаков ажиотажа, но зато уносят с собой и хранят долго. Этим певцам… не свойственна помпезность, аффектация — по купеческому закону: не смог сделать красиво, так пусть хоть будет богато.

…Есть песни, которые мне не хотелось бы слушать даже на концерте, где я сижу, окруженный сотнями людей, — лучше я включу магнитофон у себя дома, чтобы послушать эти песни один на один.

Вот почему особенно огорчает меня тот шаблон, который сложился при организации концертов, посвященных песне… Шаблон делает стереотипными даже сами события, в честь которых устраиваются эти песенные празднества…

А ведь такие гала-представления транслируются на всю страну, и шаблон в подаче порождает ответный шаблон в восприятии. Публика заранее знает, как все будет, и ей начинает казаться, что так и должно быть; она уже не ждет от исполнителя открытий, наоборот, ей хочется, чтобы он как можно меньше отличался от привычных образцов…

…Далеко не все можно объяснять и извинять объективными условиями. Напоследок нужно вспомнить и о таких вещах, как совесть и принципиальность художника. Они не дадут настоящему мастеру унизиться до «халтуры».

* * *

Для миллионов людей его имя связано в первую очередь с теми образами, которые он создавал на экране, ставшими неотъемлемой частью целой эпохи в киноискусстве. Однако поразительная вещь: когда я думаю о той или иной роли Бернеса, память прежде всего отзывается песней.

Потом уже припоминается облик его героев, всегда неповторимых в своем обаянии, и я с улыбкой вспоминаю те чисто бернесовские интонации, какими наделял их актер… И все же самое первое сильное впечатление — песня. По ней узнавался не только сам Бернес и сыгранный им характер, но порой спетая Марком песня становилась визитной карточкой самого фильма, в котором он снимался. Как это произошло, скажем, в картине «Два бойца», где смысловым и эмоциональным центром стала песня «Темная ночь».

Даже за кадром прозвучавшая в исполнении Бернеса песня могла на новый уровень поднять содержание фильма. «С чего начинается Родина» — это ли не главный поэтический образ многосерийной ленты «Щит и меч»?..

Его творчество заключало в себе необъяснимый парадокс. Бернес был кумиром публики, популярность его иногда принимала почти фантастические размеры, и при этом Марк не имел музыкального образования, не обладал сколько-нибудь значительными вокальными данными, у него не было даже идеального слуха. Приходилось только разводить руками: талант! Со временем, все ближе узнавая Бернеса, я нашел еще одно объяснение этой загадке: любовь. Марк Бернес очень любил петь и сам создавал свои песни. Я нисколько не хочу умалить заслуг своих коллег-композиторов и преклоняюсь перед трудом поэтов, но песни Бернеса своим рождением обязаны были прежде всего ему самому.

Он обладал удивительным даром предчувствия песни. Оно могло возникнуть после интересной беседы, в результате увлекательной поездки, просто в раздумьях о жизни. Бернес безошибочно угадывал, в какой именно песне нуждаются люди, какая тема, интонация окажется для них сейчас наиболее близкой. Речь идет не о пресловутой моде, которая, увы, существует в песенном жанре — сегодня в почете один ритм, завтра — другой, — но о глубоком чувстве времени.

Стоило этому чувству определиться, как Бернес начинал «организовывать» будущую песню. Находил стихи, созвучные захватившей его идее. Подчас это были стихи совершенно неожиданные, какие, казалось, никогда не могли бы стать песней. Недоумевали даже иные поэты, узнав, что их стихотворение заинтересовало Бернеса, а он слышал в нем песню! И никогда не ошибался. Мог попросить поэта переставить строфы, изменить слово, дописать строчку — авторитет Бернеса был так велик, что авторы стихов беспрекословно подчинялись его просьбам. В этом смысле самым ярким случаем бернесовского редактирования мне вспоминается история создания песни «Журавли», к которой я писал музыку…

О способности Бернеса организовывать песню рассказывают настоящие легенды. Например, текст стихотворения Константина Ваншенкина «Я люблю тебя, жизнь» он роздал сразу нескольким композиторам, устроив таким образом своеобразный творческий конкурс. Разумеется, сами композиторы не подозревали о конкуренции, работали спокойно. Так же спокойно Марк отобрал затем наиболее понравившийся ему вариант музыки, автором которой оказался Э. Колмановский. Иногда случались и более замысловатые истории…