Мария Федоровна

Бывшая Датская Принцесса всегда оставалась сострадательным человеком, женщиной большой души и любвеобильного сердца. Почти каждый день она посещала свекровь и не могла без слез смотреть на нее. Она сама уже много пережила; смерть уже оставила неизгладимый след в ее памяти, но привыкнуть к этому было невозможно, как невозможно было равнодушно наблюдать за всем происходившим вокруг. Она не раз тихо плакала, но не могла излить своих чувств даже мужу, которому самому было невероятно тяжело.

Позднее она будет удивляться, как ей удалось «пережить весь этот кошмар». Невообразимы были муки женщины, знающей, что ее муж находит утешение в объятиях другой! Боже мой, эту пытку и представить себе немыслимо! Свекровь же несла этот крест до последнего мига своего земного бытия!

Однажды Цесаревна не сдержалась и откровенно сказала Царю, пригласившему ее на вечер к себе, что «не хочет присутствовать там, где так много нежелательных лиц». Любивший невестку Император был обескуражен подобным пренебрежением, меланхолически заметив, что «стоит ему проявить к кому-то расположение, как семья начинает ненавидеть этого человека». Минни промолчала, но на вечере не была.

Рано утром 22 мая 1880 года Императрица Мария Александровна умерла. Ангел смерти так тихо пролетел, что даже сиделки не могли с точностью указать минуту ее кончины. За несколько времени до кончины Императрица выразила свою мечту умереть в тишине и одиночестве, без душераздирающих сцен прощания с родными и близкими. «Не люблю я этих пикников возле смертного одра», — заключила она. Казалось, что Господь услыхал и исполнил ее последнюю волю.

Весть о кончине Царицы быстро облетела столицу, и в Зимний Дворец спешили родственники и близкие. У двери опочивальни скопилась большая толпа. Первым должен был войти Государь, но он был в Царском Селе со своей «Катрин», все ждали его. В 10 часов утра Александр II прибыл и молча прошел к покойной. Двери затворились. Стояла напряженная тишина, и время как будто остановилась. Самодержец вышел с красными от слез глазами.

Затем наступил черед детей, членов Династии, приближенных. Почти все плакали. Столько искренних слез любви и сожаления Зимний Дворец, наверное, никогда не видел. Большинство прощалось не с Царицей, а с добрым, сердечным человеком, прожившим праведную жизнь и ушедшим в мир иной тихо и незаметно. Когда провели вскрытие, то выяснилось, что одного легкого у Марии Александровны уже не существовало, а от второго осталось меньше половины, и было чудом, что в таком состоянии она так долго жила.

Был объявлен национальный траур, начались печальные церемонии, продолжавшиеся больше недели. Два раза в день у белого гроба, покрытого национальными флагами России, служились панихиды: сначала в церкви Зимнего Дворца, а затем в соборе Петропавловской крепости. На них непременно присутствовал Царь, и нельзя было не заметить, что поведение Монаха в этот период было безукоризненным. Свой последний долг усопшей жене и матери его детей отдавал как истинный христианин, как верный муж, глубоко опечаленный тяжелым несчастьем. Затем в присутствии Императорской Фамилии и самых близких придворных состоялось погребение.

После похорон Царская Фамилия переехала в Царское, но в середине июля семья Цесаревича, неожиданно для многих, отбыла на известный водолечебный и климатический курорт на западной окраине Российской империи Гапсаль (современный город в Эстонии Хаапсалу). Этот отъезд был неприятен Александру II, который имел резкий разговор с Наследником, но тот объяснил, что Минни неважно себя чувствует, ей нужен отдых и морские купания. Скрепя сердце, Царь уступил.

Дочь Императора Мария, герцогиня Эдинбургская, недоумевала: «Как старший брат мог оставить Папа в такую минуту». У нее у самой уже давно была семья и дети, но в этот момент она решила уделять все свое внимание, все свои заботы исключительно отцу. Позднее она признается одной из близких фрейлин, что ее тогда обуревало наивное желание сблизить отца с семьей и отвратить от общения «с той, другой». Это была лишь иллюзия, и герцогиня очень скоро в том убедилась.

В Гапсале, в маленькой вилле на берегу Балтийского моря, Цесаревич с Цесаревной и их дети вели тихий и спокойный образ жизни. Кругом были сосны, море, зеленые острова на горизонте. Всей семьей много гуляли, читали различные книги, несколько раз ходили слушать музыку в курзале. Минни много купалась и почти каждый день рисовала свои любимые морские пейзажи.

Спокойствия же на душе не было. Оставаясь вдвоем, они много говорили, теперь уже без утаек и недомолвок. Александр еще в Царском передал свой разговор с отцом, повергший Наследника в состояние ужаса. Тогда «дорогой Папа» сообщил сыну, что принял решение, «выждав положенный срок», жениться на княжне Долгорукой, «которой он многим обязан» и перед которой как мужчина «имеет обязательства». Сын буквально онемел и ничего внятного ответить не мог. Даже не попытался отговорить отца от невероятного шага.