Мария Федоровна

Царь был возмущен поведением просительницы и задал вопрос: могла бы она с подобным ходатайством обратиться к Его отцу? Отрицательный ответ был очевиден, и Мария Федоровна это знала. Её Саша не только бы не сделал никаких послаблений, но мог бы устроить настоящей разнос и ей, и просителям. Она это понимала, но ей так хотелось помочь. И хотя Николай II распорядился погасить долг княжеской четы, но чувство неудовлетворенности у матери осталось. Она потом не обращалась к сыну с подобными просьбами.

В ноябре 1895 года истек годичный срок траура по Александру III, и начало сезона 1896 года ознаменовалось каскадом балов. Столичное общество истосковалось по веселью, и все стремились насладиться власть. Мария Федоровна оставалась в трауре и уже теперь не танцевала. Но на балах, некоторые из которых давались и в Аничкове, бывала. Она отнюдь не считала, что другие должны лишаться того, на что имеют право.

Особенно мать переживала за свою любимую Ксению, которая до свадьбы мало веселилась, а после свадьбы начались трагические обстоятельства, и веселья никакого вообще уже не было. Ей необходимо воспрянуть духом после тяжелой беременности и первых родов (ее первая и единственная дочь Ирина появилась на свет 3 июля 1895 года). На балах люди веселились от души.

Императрица-Мать смотрела на это, пыталась радоваться, но печаль не проходила. Конечно, было тоскливо от сознания того, что жизнь так стремительно несется, что годы летят всё быстрей и быстрей. Она уже пожилая дама, у нее уже есть две внучки (вторая внучка Марии Федоровны Великая княжна Ольга Николаевна родилась в Царской Семье 3 ноября 1895 года). Всё это было замечательно, но рану сердца веселье других излечить не могло.

Потеря незабвенного Саши перечеркнула, отбросила в прошлое главное из того, чем жила и чем счастлива была: свою любовь и любовь к себе. Теперь же, если и случалась радость, то лишь с не проходившим привкусом горечи.

16 января 1896 года писала сыну Георгию: «Это было в прошлый четверг, в день большого бала, на котором я хотела видеть Ксению в бальном туалете. Она была очень хороша, вся в белом со своей великолепной, очень ей идущей изумрудной диадемой на голове. Но я не могу выразить тебе, как мне стало грустно от одного вида этой розы бала и толпы людей, которая, как и прежде, прибывала во дворец, и от сознания того, что прошло всего два года с тех пор, как наш обожаемый Папа тоже бывал здесь и приветствовал этих же самых людей — и теперь всё это продолжается без него! Это меня так потрясало и нервировало, что я едва смогла скрыть мою беспредельную тоску от бедной Ксении, которая также была взволнована, отправляясь на бал».

Как матери повезло с любовью к этой дочери! Она многое не видела, многое не узнала и не испытала потрясения от правды. Она не заметила, как дочь из ласкового и кроткого существа превратилась в недоброжелательного и злоязычного человека, знавшего и ценившего только себя и своего мужа-фанфарона Сандро. «Милая Ксения», уж потом, когда Мария Федоровна ушла из мира живых, совершила и вообще невозможное: фактически обворовала сестру Ольгу, присвоив себе драгоценности скончавшейся матери.

Марию Федоровну расстраивало дуновение «ледяного ветерка» со стороны Александры Федоровны и ее окружения. О том, что две Царицы не питали расположения друг к другу, приближенные знали, как обычно, раньше, чем это нерасположение хоть как-то проявилось на самом деле. В салонах, конечно же, появились разговоры о «ненависти», о том, что якобы старая Царица «не хотела отдавать» Молодой Коронные Драгоценности, что она «устраивала истерики сыну» и т. д. Словом, пошло-поехало, как обычно бывало в свете. Вдовствующая Императрица мало придавала значения великосветским суждениям, слишком хорошо зная их истинную цену.

В то же время она не могла не обратить внимания на то, что в подругах у Невестки появились три дамы, о которых ничего приятного сказать не могла. Две черногорское принцессы Милица Николаевна (жена Великого князя Петра Николаевича), Анастасия Николаевна (жена герцога Георгия Лейхтенбергского) и Великая княгиня Мария Павловна. Двух первых Мария Федоровна почти не знала; говорили о них разное. Но вот третья была известна не понаслышке.

Там, где Михень, там непременно жди эпатажа, сплетен, интриг, скандала. Бедная Алике, она еще так неопытна в придворном мире, ее могут легко обмануть. Но Мария Федоровна недооценивала Невестку. Александра Федоровна далеко не была так проста, как могло показаться, и уж меньше всего была способна стать управляемой. Напористой и самоуверенной Марии Павловне пришлось быстро убедиться, что невозможно стать ментором Александры Федоровны, и их близкие отношения скоро сошли на нет.

В мае 1896 года в Москве проходили пышные коронационные торжества. Венчался на Царство Николай II — Последний Русский Монарх, хотя никто о том, что он «последний», тогда не знал. Организация важнейшего государственного акта велась фактически весь период по восшествии на Престол Николая И, а сама программа копировала предыдущую Коронацию.