Мариелена

Клаудиа торжествовала. Она и не ожидала такого эффекта от своих слов. Мариелена побледнела и отпрянула, как от удара. Она была уверена, что ни с кем не делит Луиса Фелипе, даже с женой. О, лучше бы Клаудиа залепила ей пощечину, чем слышать эти острые, как бритва, слова.

Кто бы мог подумать, что эта тихоня такая ревнивая, удивлялась Клаудиа. Итак, начало очень хорошее. Уже сегодня Мариелена встретит Луиса Фелипе с недовольным лицом, не удержится от ревнивых упреков. А он этого не любит, очень не любит. И если такие мелкие стычки будут повторяться изо дня в день, — никакая страстная любовь не выдержит подобного испытания и станет медленно угасать.

Но после разговора с Мариеленой Клаудиа не собиралась покидать офис. Ей предстояло нанести один удар, довольно уязвимый и болезненный для соперниы. В фирме у Клаудии было немало друзей и приятелей. Кое с кем из них она спешила повидаться. В первую очередь с Энрикетой, женой Урбано. Энрикета сделает все, о чем она ни попросит. Не только из дружеского расположения, но еще и потому, что Клаудиа владела самым большим пакетом акций фирмы и, по существу, была ее главной владелицей.

— Я в курсе твоих проблем, дорогая, и очень тебе сочувствую, — начала Энрикета, когда они заняли столик в кафе и официант подал им два бокала белого вина. Она имела в виду конечно же историю с Татьяной.

Энрикета — решительная и властолюбивая супруга одного из владельцев фирмы — правила в ней по своему усмотрению. Урбано покорно выполнял все ее приказы. Это она распорядилась уволить Татьяну, что и было тут же исполнено. Клаудиа одобрила изгнание этой вертихвостки: другим неповадно будет покушаться на ее мужа.

— Ах, если бы меня волновала только эта модель, Энрикета. К сожалению, она не единственная женщина на пути Луиса Фелипе, — вздохнула Клаудиа. — Меня больше беспокоит его секретарша, а теперь ассистентка Мариелена. Она молода, красива и целый день у него на виду, с ним в одном кабинете.

— Так в чем дело, Урбано ее завтра же уволит, — недолго думая предложила Энрикета.

— Если бы все было так просто, — улыбнулась Клаудиа. — Луис Фелипе ни за что не позволит.

Он считает ее ценным работником. Но вы с Урбано можете мне помочь. Попроси мужа понаблюдать за Мариеленой. Нет безупречных людей. Я уверена, она тоже допускает ошибки. Хорошо бы устроить все так, чтобы она сама вынуждена была уйти из агентства.

Энрикета с полуслова поняла подругу и одобрила. Она сама поступила бы так же, если бы какая-нибудь красотка угрожала ее мужу.

— Рассчитывай на нас, Клаудиа, — торжественно заверила она. — Мы с Урбано добьемся, что девушка вынуждена будет уволиться по собственному желанию.

Клаудиа знала въедливый характер Урбано и настойчивость Энрикеты. С этой минуты Мариелена будет работать под неустанным придирчивым контролем. Любые ее ошибки, просчеты, даже опоздания Урбано станет отмечать и ставить ей в вину.

Клаудиа была довольна собой: уже в первый день после объявления военных действий она успела многое сделать и заметить первые результаты. Дух борьбы опьянил ее. Посмотрим кто кого, Мариелена!

Альфредо все-таки настоял на том, чтобы отправиться вместе с Иоли на прием к Хавьеру. Иоли нервничала и пыталась ему втолковать, что эти визиты к гинекологу очень интимны, поэтому мужья никогда не сопровождают к врачу своих беременных жен.

— Ничего, я подожду тебя в коридоре, а потом зайду к Хавьеру и поговорю с ним, — упорствовал Альфредо.

Иоли шла к Хавьеру со своими проблемами, Фредди мешал ей. Но как не дать им с Хавьером встретиться? Она тайком выскользнула из дома, когда муж еще допивал кофе, и помчалась в больницу. Иоли вовсе не походила на будущую мать. На лице у беременных женщин словно лежит печать спокойной, уверенной силы и счастья. Иоли же всегда была чем-то обеспокоена, раздражена. Наверное, поэтому Альфредо так хотелось поговорить с Хавьером о ее состоянии.

Иоли была рада, застав Хавьера одного, без коллег и больных, потому что разговор касался вовсе не ее здоровья.

— Прошу тебя, Хавьер, только ты один можешь помочь мне. — Иоли не скрывала, что ее план, похоже, проваливается. — Вчера Чела мне заявила, что не может отдать своего ребенка. Ее семья против. Мать смирилась с тем, что скоро появится нежданный внук.

— Это очень хорошо, — одобрил Хавьер. — Чела все равно рано или поздно опомнилась бы. Да и я не стал тебе помогать. Почему ты решила, Иоли, что сможешь всех обмануть, даже собственного мужа? Как ты собиралась изображать передним беременность? К какой бы лжи еще прибегла?

— Я готова на все! — как безумная повторяла Иоли. — Неужели ты бросишь меня в такой момент? Помоги мне найти другого ребенка. Наверное, здесь, в больнице, найдется женщина, желающая оставить своего ребенка?

Но тут в дверь робко постучали. Альфредо хватился жены и понял, что его обманули. Он был деликатным человеком и не любил навязываться, но что-то заставило его отправиться вслед за Иоли в больницу. Какое-то смутное предчувствие подсказывало ему, что с ней не все в порядке и она нуждается в его помопди.