Марья-царевна из Детской Областной

Остановившись на крыльце, женщина поправила на плече ремешок сползающей сумки, оглянулась по сторонам, медленно провела кончиками пальцем по перилам. Алый закат горел пожарным заревом, отбрасывая бордовые отблески и выкрашивая стены в багровые тона…

Ну, и где среди этих строений — царский терем? Где среди этих зданий искать именно то, в котором сейчас Кощей?

Маша и так полтора дня потеряла, толком не поговорила. А надо ж в конце концов выловить "женишка" и спокойно с ним пообщаться!

Следующие полчаса Орлова бессмысленно тынялась меж теремов. Пробегающие мимо люди-нелюди были заняты своими делами и на "царевну" внимания не обращали. Если кому и не понравилась Машина прическа — вида никто не подал.

Кухню Орлова отмела сразу — не будет же царь, в самом деле, там время проводить! Нет, конечно, можно было туда зайти, поинтересоваться, а где, собственно, в это время можно правителя обнаружить, но женщина постеснялась: люди делом заняты, а она ломиться туда будет, от дела отвлекать…

На улице уже почти полностью стемнело, и Маша, в конце концов, не выдержала. Выбрала на глазок самый большой и красивый терем и решительно направилась к нему: теоретически, именно он и должен был принадлежать царю. Поднялась по ступеням, потянулась к дверной ручке. Пальцы практически коснулись холодного металла — и в тот же миг на женщину навалилась уже знакомая темнота. Мертвая, застывшая, и от этого все более и более страшная…

Маша рванулась вперед, вдохнула воздух, замерший плотным киселем, превратившийся в воду, почувствовала, что тонет, захлебывается в этой пучине ирреальности…

…Пальцы сомкнулись на тяжелом бронзовом кольце, и тьма обрушилась водопадом, исчезая под волной обычной летней ночи — с сверканием звезд в поднебесье, треском цикад и мерцанием светлячков.

Кощеева невеста замерла, хватая ртом воздух и боясь разжать пальцы, а затем резко дернула дверь на себя и буквально нырнула внутрь хором, надеясь убежать от того кошмара, что уже второй вечер преследовал ее во дворе.

* * *

Кощей смерил хмурым взглядом зарялу, опустившую очи долу. Та испуганно всхлипывала, боясь лишний раз глаза поднять

Вопрос только, чего она страшилась? Просто опасалась гнева царя или сделала что-то такое, что пытается скрыть?

Только вот как это выяснить? Не напрямую же спрашивать! Кто ж ответ тебе правдивый даст…

Хотя…

— Чего ты боишься?

Хуже ведь все равно не будет, даже если она сейчас солжет.

Злоба вскинула глаза:

— Я… Я ничего не делала, мой царь! — всхлипнула она. — Бумаг не брала, с собой не забирала, нигде их не таила… Авось те Дажба, мой царь! — серые, дымчатые глаза мгновенно намокли.

Добился девичьих слез. Молодец. Герой. Нечего сказать…

Был бы отец жив — обязательно бы рассказал все, что об этом думает. Великолепные достижения! Всего месяц с лишком на престоле — и уже челядинку до слез довел!

Даже именем Дажьбога поклясться заставил! Ну не чудесно ли!

Надо ж быть таким идиотом…

— Можешь идти, — хмуро обронил мужчина.

Служанка всхлипнула, неловко поклонилась, отступила на шаг к двери…

…И, закатив глаза, рухнула на пол.

— Какого лешего?! — взвыл царь.

Не уж то от страха не выдержала, чувств лишилась?!

Кощей рванулся к девушке, склонился над призрачным телом… Злоба тихонечко всхлипнула и повернулась на бок, сунув руки под голову.

Не уж то уснула?!

Словно в ответ на незаданный вопрос, заряла согласно шмыгнула носом во сне.

Что за ерунда здесь творится?! Вчера — зазовка, сегодня — дурман какой-то…

Похоже, враг действительно проник в самое сердце Нави…

Мужчина выпрямился. Навести сон, да и снять его, для хорошего кудесника дело нехитрое. Можно было хоть сейчас этим озаботиться, но стоит ли тратить на это силы?

Нет, конечно если лазутчиков много, чем больше людей на твоей стороне, тем лучше, но чем поможет, даже если сейчас сон снять, девчонка — заряла, которая только и способна свечи разжигать да закаты ярче делать?

Остается только вопрос — вчера зазовка к царю приходила. Почему сегодня на какую-то челядинку чары упали?

Сплошные вопросы без ответов.

Осторожно подхватив на руки призрачное невесомое тело, царь положил девушку на лавку у стены — на ней обычно бояре сидели. К чему бы не стремился неведомый враг — служанке ничего не грозит, она не может быть его целью, а значит, пока можно оставить зарялу здесь, а самому попытаться понять, что творится.

Дверь из тронной залы пришлось открывать с усилием — что-то явственно мешалось с той стороны. Наконец, Кощей смог выбраться наружу… И замер, ошарашенно глядя перед собой:

— Что за наважденье?!

Перед входом в царские палаты должны были, по всем правилам, стоять двое рынд. Они и сейчас здесь были. Только не стояли, а лежали на полу, сладко прижимая к себе бердыши и всхрапывая во сне…

Кто бы ни был виновен в этих чарах, к делу он подошел толково.

И в отличие от бесполезной сенной девки, разбудить рынд надо было. И как можно скорее.

Мужчина опустился на колени рядом лежащими на полу оруженосцами. Медленно повел ладонью над головою одного, другого, прикрыл глаза, прислушиваясь к чародейству, окутавшему неподвижные тела…