Марья-царевна из Детской Областной

— Что ж она изволит?.. — задумчиво протянула Маша. Умного ничего в голову не пришло и женщина ляпнула первое, что на ум попало: — бутербродов можно? — все равно, наедаться Маша пока не собиралась. Тут главное слегка перекусить, а дальше уже, как получится. А то, что нельзя питаться всухомятку… Можно подумать Орлова на работе каждый день супы ест!

— Бутер — чего?! — поперхнулся Васенька.

Дикие люди…

— Пирожок хочу. С компотом, — уж это-то у них точно должно быть!

— С чем?! — опять не понял коловертыш. Скатерть — самобранка тоже особо не стремилась подавать блюда.

Маша удивленно уставилась на него. Это же вроде вполне русский напиток?

— Ну… Напиток такой! Из фруктов вареных…

— А, — понятливо закивал Васенька. — Узвар?

Маша понятия не имела что такое "узвар", но решила на всякий случай согласиться. Вряд ли это будет что-то совсем уж несъедобное… А если в рот нельзя будет взять — всегда можно подождать с полчаса, дождаться пока "будущий супруг" перестанет торчать под дверью — уйдет по своим делам, и спокойно отправиться на кухню.

— Ну да. Узвар. И пирожок.

Теперь ее накормят? Или будет в стиле фильма "Чародеи"? "Идите вы, дамочка, в пень"? Или как там было…

Васенька шмыгнул носом и пискнул:

— Попить — поесть.

Скатерть как-то странно подскочила на месте, а когда упала обратно на пол, на ней обнаружились глиняное блюдо с пышным горбатым пирогом и наполненный до краев кувшин.

— А кружки и тарелки где? — возмутилась Маша. — И нож бы еще, какой-нибудь, пирог порезать.

— А у тебя что, своего нет, царевна? — возмутился Васенька. — Не уж то за халявой не держишь?

С точки зрения пленницы "халява" был термин абстрактный и к ножам никакого отношения не имеющий, но, судя по тем же самым "рындам" в Нави была своя терминология, не имеющая никакой связи с повседневностью начала двадцать первого века, так что Маша решила не заострять внимания на пустяках, и попросту согласиться:

— Не держу.

— Так в сундуке глянь, — предложил Васенька. — Коли там твое приданное, так и посуда должна быть.

С точки зрения Орловой — приданное все-таки не должно само собой материализоваться из воздуха, его родители собирать должны, а вот все такое неизвестно чье, да еще и с сарафанами приданным называть было сложно. Но с другой стороны — а вдруг там действительно есть нож?

На самом дне в сундуке действительно обнаружилось искомое. Причем не какой-то там со скругленным лезвием столовый ножик, а самая что ни на есть натуральная "финка" с тяжелой рукоятью и острым синеватым клинком.

— О! Засапожник нашла! — обрадовался коловертыш.

— Кого? — не поняла Маша. — А, ты об этой "финке"?

— При чем здесь чухонцы? — удивился Васенька. — Засапожный нож. Вон, темляк есть, сталь хорошая…

Маша покосилась на обнаруженный "режик" и решила не спорить. Засапожный, значит засапожный.

Там же, на дне, еще лежало несколько коробов, но кощеева невеста решила пока в них не рыться — всему свое время. Если это действительно все ее — она еще успеет в них заглянуть. Ну, а если чужое, какой тогда смысл рассматривать? Сейчас понравится, а завтра отберут — только расстроишься.

По большому счету, ножик стоило хотя бы сполоснуть — судя по его размеру, им не то, что пироги, людей резать могли — но где его мыть-то, если ты понятия не имеешь, где здесь что находится? Орлова вытерла подолом клинок, вздохнула, убеждая себя, что грязнее чем был нож уже не станет и отрезав первый кусок, протянула его Васеньке:

— Держи.

— Ой, — всплеснул лапками коловертыш. — Это мне?! Такой большой кусок вкусного накрепка — и мне?

— Ну, а кому еще?

— Честно-честно?

— Бери уже! — не выдержала Маша.

Тут, пожалуй, стоило сперва спросить, мыл ли коловертыш руки, но женщина решила, что уже и смысла-то нет этим озабочиваться.

Васенька радостно подхватил кусок еще горячего пирога и впился в него зубами.

Кощеева невеста потянулась отрезать себе ломоть и вспомнила, что чашек на скатерти, кстати, тоже не было.

— А кружки есть?

Не из горла же этот самый узвар пить.

— Ф сундуке, — прочавкал Васенька.

Пришлось-таки заглядывать в коробы.

В одном обнаружились какие-то драгоценности, и Маша поспешно захлопнула крышку — потом, все потом! И вообще, вдруг не ее? — во втором — тарелки, и в третьем, наконец, кружки.

Пышущий паром пирог — как его там Васенька обозвал? Накрепок? — оказался действительно вкусным: начинкой на дно был уложен рис, а сверху неизвестный повар — магия? — уложил толстые ломти соленой красной рыбы. Узвар на вкус оказался компотом из сухофруктов с явственным привкусом меда.

Васенька проглотил один кусок и жалобно уставился на женщину, прося продолжения банкета.

* * *

Насколько Кощей помнил, подкинутое совой письмо он получил в тронной зале. Там же Злоба сообщила правителю, что царевны нет в ее хоромах и он поспешил ее искать. Письмо с собой не взял — как положил на стол не ведал, значит, скорее всего, выронил прямо там. И вот тогда возникает вопрос — где письмо?

Царь успел уже всю залу обойти, даже под лавки и трон заглянуть, край ковра поднять — может туда свиток закатился? — и ничего не обнаружил!