Маресьев

Не удержался даже известный писатель Юрий Нагибин, заявив во всеуслышание: «Маресьев ненавидит Бориса Полевого…» Тогда как это была самая что ни на есть беззастенчивая ложь. Маресьев с большим уважением относился к Борису Полевому, с пониманием к его художественному произведению, даже к тому, что писатель изменил его фамилию на Мересьев. По словам сына, у отца и Полевого были прекрасные отношения, они часто ездили вместе в командировки, на встречи с молодежью, в воинские части. Сам же Алексей Петрович о писателе сказал так: «Я вообще человек доверчивый и незлопамятный. Хотя мне в жизни делали много нехорошего. Написали, например, как-то, что я чуть ли не ненавидел Полевого и даже на похороны к нему не приехал. Я по чисто физическим причинам не мог быть на похоронах Бориса — меня не было в тот момент в Москве. Но я позвонил его вдове Лидии Осиповне, а потом сходил на могилу. Мы с ним не были друзьями, но много общались, ездили вместе в командировки, бывали в гостях. Как мне потом объяснили друзья, эту клевету обо мне распускали нарочно, по заказу, как теперь говорят. Хотели показать, что я зазнался и забронзовел. Обидно».

Доходило и до откровенной клеветы. Ниспровергатели и просто недоброжелатели пытались найти хоть какой-нибудь компромат, чтобы опорочить имя Героя. А поскольку ничего не обнаруживалось, плели всякие небылицы, часто скатываясь до откровенного хамства. Не было, дескать, никакого подвига Маресьева. Весь его подвиг состоит «только в том, что он 18 суток ползал по крохотному болоту в советском тылу». А одно издание цинично сравнило сбитого летчика с «блуждающим по лесу пьяным грибником». Все эти несправедливые обвинения, словно осколки, впивались в душу, жгли, ранили. Но были ранения и другого свойства.

В середине 1990-х годов в Министерстве образования кто-то счел, что «Повесть о настоящем человеке» следует перевести в «рекомендуемые для самостоятельного прочтения». Мотивировали это решение тем, что слишком мало часов для уроков русского языка и литературы. Более чем странная мотивация, поскольку в России приоритет как раз и должен быть у отечественной словесности, а не у заморских произведений. Многие школьные учителя пытались вернуть произведение в программу, писали прошения в министерство, что «эта книга о настоящем герое», «достойная и сильная», «воспитывает у школьников силу воли, помогает им преодолевать трудности». Однако попытки учительского сообщества оказались напрасными.

Безрезультатным стало и обращение Маресьева к первому лицу государства. Были лишь заверения и обещания… Уже после смерти Маресьева вопрос о возвращении книги в обязательный школьный курс подняли в Федеральном собрании Российской Федерации. За подписью одного из сенаторов в мае 2016 года, когда отмечалось 100-летие со дня рождения легендарного летчика и 70-летие со дня выхода книги, было направлено письмо тогдашнему министру образования и науки Д. В. Ливанову. В обращении парламентарий обратил внимание главы Минобразования на тот факт, что подвиг Героя Советского Союза Алексея Маресьева «является достоянием отечественной истории, образцом мужества и героизма, на который, благодаря биографической повести Бориса Полевого „Повесть о настоящем человеке“, равнялись многие поколения российских школьников, изучавших книгу в рамках школьной программы с момента написания произведения в 1946 году». И задал напрямую вопрос: «Просим пояснить, кто, по мнению специалистов Министерства образования и науки РФ, являются героями нового времени, чья жизнь и поступки считаются образцом для воспитания последних поколений современных школьников?» Однако министерство не изменило своего прежнего решения, видимо, посчитав, что в новой России время таких Героев, как Маресьев, ушло. Остается только вспомнить известное изречение: «О, времена! О, нравы!»…

Между тем вновь вернемся в лихие 90-е. В июне 1998 года Маресьев получил очередной «подарок» от тогдашней власти. Управление делами Президента России лишило его служебного автомобиля, который был за ним закреплен еще со времен И. В. Сталина. Основанием послужили следующие причины: уменьшение бюджетного финансирования и то, что Маресьев не госслужащий и не чиновник. Подобная проблема уже имела место в 1995 году. Тогда администрация главы государства отказала Алексею Петровичу в прикрепленной «Волге», переведя на обслуживание «по вызовам». Однако на просьбу Маресьева прислать автомобиль в президентском гараже часто с недовольством отвечали: «Что, я вам машину рожу, что ли? Все на выезде!» Теперь же лишили возможности пользоваться служебным автомобилем окончательно.

Трудно, да просто невозможно было представить, чтобы Алексей Петрович пошел кому-то жаловаться. Не в его это характере. Еще с армейской поры привык он, как сказано в уставе, «стойко переносить все тяготы и лишения воинской службы». О случае «из рук вон» сообщили репортерам «Комсомольской правды» коллеги Маресьева. Там сначала не поверили, позвонили Алексею Петровичу домой, 82-летний ветеран ответил: