Маресьев

Однако эту страшную трагедию суждено было пережить Маресьеву. Спускаясь в сентябре 1991 года по ступенькам Кремлевского дворца съездов после самороспуска Съезда народных депутатов, он сквозь шум голосов услышал брошенную кем-то из депутатов фразу: «Скоро и страны не будет». Слова резанули слух, но в них была горькая правда. В декабре того же года СССР прекратил свое существование.

По свидетельству людей хорошо знавших Маресьева, Беловежские соглашения он воспринял как личную трагедию. А высших должностных лиц и глав правительств трех союзных республик: С. С. Шушкевича и В. Ф. Кебича от Республики Беларусь, Б. Н. Ельцина и Г. Э. Бурбулиса от Российской Федерации, Л. М. Кравчука и В. П. Фокина от Украины, подписавших 8 декабря Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), он окрестил «беловежскими заговорщиками».

В дни тех кардинальных событий Алексею Петровичу уже шел 76-й год. Возраст, согласитесь, почтенный. Маресьев уже не раз подумывал о том, чтобы уйти окончательно и бесповоротно на заслуженный отдых. Да и сын ему не раз говорил: «Хватит тебе, батя, трудами праведными заниматься. Поезжай на дачу, отдохни хоть на старости лет от поездок, встреч, заседаний, совещаний… А самое главное — от столичной суеты и шума».

Усталость, конечно, была. Годы и болезни давали о себе знать. Но от чего Алексей Петрович тогда сильно устал, так это от митингов, которые бесконечно проходили рядом с его домом на Пушкинской площади. «Глашатаи перестройки» чуть ли не круглосуточно витийствовали о застое, о кровожадном советском режиме… Раздражали Маресьева и нескончаемые очереди людей, стоявших за фастфудом перед построенным под его окнами зданием «Макдоналдса». По натуре выдержанный человек, он, случалось, не скрывал по этому поводу эмоций.

Маресьев действительно все больше и больше склонялся к мысли, выражаясь армейским языком, уйти в отставку. Однако тогдашний председатель СКВВ Герой Советского Союза маршал авиации А. П. Силантьев не хотел отпускать Алексея Петровича. И на то были веские причины.

Страна, теперь уже Россия, пребывала в страшном упадке. Развал промышленности, непродуманные экономические реформы, массовое обнищание народа, небывалый рост цен, масштабная безработица, разгул преступности — вот черты того времени. На этом фоне, когда упразднялись министерства и ведомства, ликвидировались учебные заведения и научно-исследовательские институты, приватизировались фабрики и заводы, сокращались полки и дивизии, государству не было никакого дела до общественных организаций.

СКВВ, который еще недавно осуществлял защиту фронтовиков и инвалидов, теперь сам нуждался в защите. Как с ним поступит новая власть? Оставит? Упразднит? Если организация прекратит свое существование, это будет означать, что потеряны опыт, кадры, расстроены механизмы социально-правовой защиты фронтовиков и инвалидов, даст серьезный сбой система военно-патриотического воспитания подрастающего поколения. Наконец, нарушатся отлаженные каналы международного сотрудничества российских ветеранов войны со своими коллегами из стран ближнего и дальнего зарубежья.

Иными словами, одним росчерком пера можно было перечеркнуть все то, что создавалось годами и что действительно работало во благо страны и граждан старших поколений. Первоначальная задача состояла в том, чтобы сохранить на постсоветском пространстве единую организацию ветеранов, не допустив ее распада. Не последнюю роль здесь должны были сыграть известность и авторитет Маресьева. Все знали, что если он шел с каким-то вопросом в орган власти или подписывал туда ходатайство, то, как правило, результат был положительным. Вот почему Силантьев попросил Алексея Петровича остаться.

К сожалению, организацию в том виде и в том составе, в каком она была прежде, несмотря на прилагаемые усилия, сохранить не удалось. Первыми из состава комитета вышли ветераны Киева, Минска, Одессы, Харькова, Риги, Вильнюса, Кишинева, Таллина, Еревана, Тбилиси, Ташкента, Душанбе… А дальше все покатилось, словно снежный ком. Все хотели самостоятельности и независимости. Сохранилось лишь 25 региональных центров, но и их работа была парализована из-за прекращения государственного финансирования.

Угроза нависла и над самим комитетом. Сначала у него захотели отобрать здание. Телефонные звонки, письма, «походы» в различные органы власти ничего не дали. В один из дней сотрудники комитета, придя, как обычно, утром на работу, обнаружили, что двери опечатаны, возле здания выставлена вооруженная охрана милиции. Никто не мог понять, что происходит. Полковник в отставке В. А. Косолапов, являвшийся тогда помощником председателя СКВВ, вспоминал: «Сразу мелькнула мысль: „Неужели снова война?“ Мы прибыли без формы. Все растерялись — ведь перед нами был не враг, а своя родная милиция.