Маресьев

— Батальон! Смирно!.. Вольно! — Я стал курсантом Ульяновского гвардейского танкового командного дважды Краснознаменного училища имени В. И. Ленина. Впереди жизнь, о которой мы мечтали».

Судьба Маресьева учила людей мужеству, стойкости в любых испытаниях, вере в жизнь, в могущество человеческой воли. Для многих его подвиг служил моральным подспорьем, особенно для тех, на кого проблемы со здоровьем обрушились внезапно.

«В начале 1953 года я тяжело заболел, — написал в газету „Комсомольская правда“ бывший офицер-пограничник В. П. Кныш. — Два месяца без движения, и почему-то казалось, что жизнь окончена и вернуться вновь к нормальной деятельности мне не суждено. В мае месяце благодаря медперсоналу гарнизонного госпиталя я начал ходить. Через две недели должна была состояться Военно-врачебная комиссия, которая будет решать мою судьбу относительно дальнейшей службы в армии. Учился я в пограничной школе и через полгода должен был, закончив ее, получить первое офицерское звание. Как-то я попросил дежурную медсестру найти мне книгу „Повесть о настоящем человеке“. Она выполнила мою просьбу. В первую же ночь прочитал всю книгу, а еще две ночи читал, повторяя эпизоды подготовки А. П. Маресьева к медкомиссии и его поведения уже на ВВК. Я не просто читал, я был на месте героя. Я представлял внутреннее его состояние при ощущении нечеловеческой боли.

Ночью я поднимался с постели, еле держась на ногах и опираясь на спинку кровати, повторял десятки раз упражнения. И вот этот день настал. Я подошел к начальнику ВВК четким строевым шагом и по всей форме доложил о прибытии. Это первое, что его озадачило. Глядя на меня, он взял в руки лист с медицинским заключением и спросил лечащего врача: „Вы не перепутали, это тот больной?“ Врач подтвердил. „Мы хотим вас комиссовать по состоянию здоровья“, — как-то мягко сказал председатель комиссии. Тогда я сделал 30 приседаний, 25 отжиманий от пола, три повтора полного комплекса утренней физзарядки и прошел два круга строевым шагом…

Через неделю я был в пограничной школе. Экзамены сдал успешно, стал офицером и прослужил еще 24 года на границе…»

Автору этих строк тоже довелось встречать на своем пути офицеров из героического маресьевского племени. Причем одна встреча оказалась очень схожей с той, что произошла летом 1943 года, когда впервые встретились Полевой и Маресьев. Но обо всем по порядку.

В середине 1980-х годов, будучи военным корреспондентом, я находился в служебной командировке в городе Орджоникидзе[42]. Вечером в мой гостиничный номер подселили еще одного постояльца. Это был стройный, подтянутый и симпатичный капитан с золотистой нашивкой за тяжелое ранение и орденской планкой на кителе. В красных петлицах поблескивали общевойсковые эмблемы, что свидетельствовало о его принадлежности к матушке-пехоте.

— Александр Бузаров, — широко улыбаясь, представился он и протянул руку.

Служивые люди сходятся быстро. Армия, хотя и большая, но общие знакомые, друзья и товарищи обнаруживаются сразу. Александр прошел Афганистан, служил в мотострелковом батальоне, которым командовал в прошлом выпускник его училища Герой Советского Союза Руслан Аушев. Ему, правда, довелось служить уже с братом Руслана — Багаутдином. В свою очередь я сказал, что знаю Султана Юсуповича — отца братьев Аушевых, встречался с ним в Грозном в редакции газеты «Сердало», где он заведовал отделом. А с Русланом мои пути в Москве тоже однажды пересеклись. Слово за слово, и наш разговор потек быстрым ручьем. Незаметно подошло время спать. Готовясь ложиться в постель, Александр с некоторым смущением предупредил меня:

— Ты только не удивляйся, когда я буду снимать протез… У меня нет ноги…

— Как нет ноги? — с недоумением спросил я.

— А так нет. «За речкой» потерял, — все с той же широкой улыбкой ответил он.

Уже через минуту я слушал рассказ человека, судьба которого была сродни маресьевской…

— Я тогда командовал мотострелковым взводом. Днем был тяжелый бой с душманами, — вспоминал Бузаров. — Да и до этого двое суток практически оставался на ногах — добивали банду «духов», зажатую в одном из ущелий. Ребята устали, уложил их спать, а сам пошел проверить службу боевого охранения. Надо было пройти каких-то несколько десятков метров по горной тропе. Ночь, правда, была, хоть глаза выколи. Где-то впереди звонко, как дробь барабана на параде, ударила пулеметная очередь и эхом покатилась по горам. Я тут же снял автомат с предохранителя.

Дальше, по словам Александра, он снова продолжил путь, шаг за шагом поднимаясь по тропе вверх. Мог ли он знать, что за ближайшим валуном его ждет беда…