Маори

Она была занята стиркой носков, когда он нашел ее. Так как она стояла, склонившись над тазом, спина ее была обращена к нему, открывая взору окружности тела гладкие и безупречные, словно какие-то математические доказательства премудрой теоремы. Он сглотнул и обошел ее. Как только он это сделал, она подняла на него глаза и улыбнулась. Тонкая кофточка, которую она все еще носила, совсем промокла от мыльной воды и явственно обрисовывала ее груди.

— Мерита, тебе придется переменить одежду.

— Мою одежду? — она окинула себя взглядом, выжимая носок. Вода закапала в таз. — А что такое с моей одеждой?

— Ничего такого. — Он выдавал нечто, похожее, как ему показалось, на отеческую улыбку. — Ее просто недостаточно, вот и все.

— А разве… А, я понимаю. — Она искоса посмотрела на него. — Неужели тебе не нравится смотреть на меня?

— Проклятие, девочка, так всегда так откровенна?

— Так же точно говорил мне и отец.

Его голос оказался тише, чем он сам этого хотел.

— Конечно, мне нравится смотреть на тебя. Ни один живой человек не отказался бы смотреть на тебя. В этом-то и проблема. Ты отвлекаешь пол-армии, расхаживая в таком виде. Если бы я не знал тебя лучше, я мог бы решить, что ты — некое секретное оружие кингитов, и твоя цель — помешать нашим пикетам наблюдать за лесом и горами.

Она хихикнула и поднялась. Груди ее сильно выпирали, нацелившись прямо на него из-под своего тонкого бумажного прикрытия.

— Но мне нравится надевать это! — Она резко повернулась, совершая пируэт, от чего полоски сухого тростника, который она использовала вместо юбки, взлетели и закружились на уровне ее талии.

Коффин намеренно смотрел в сторону, куда угодно, лишь бы только не на нее.

— Я знаю, что ты наслаждаешься свободой, но, если ты хочешь остаться у меня в услужении, тебе придется научиться носить европейскую одежду.

— Фью! — Теперь она недовольно надула губы. — Все эти тряпки!

— Тебе придется привыкнуть к этому, но затем, когда придет зима, ты будешь только рада этому. Завтра мы должны проходить через Пембертон. По пути будет магазин, и там мы найдем тебе несколько платьев или что-нибудь в этом роде.

— Если ты настаиваешь. — Ее глаза вызывающе блеснули. — Но я не стану носить ни одну из этих идиотских нижних штук, в которые залезают женщины пакеа. Лучше уж просто свяжи меня.

— В этом, полагаю, не будет так необходимо. Он только не добавил, что, если бы он настоял, чтобы она носила корсет, то был бы вынужден показать ей, как его надевают и снимают, а ему было отлично известно, что любой продолжительный физический контакт с ней будет более, чем просто опасен.

С помощью продавщицы они подобрали для Мериты пару простеньких платьев из набивного ситца. Коффин вздохнул с облегчением, но как раз в этот момент увидел, как Мерита возвращается от речки, куда она ходила набрать воды. Наполняя свое ведерко, она умудрилась вылить, по крайней мере, половину воды на себя, и в результате платье плотно облепило каждый изгиб ее тела. В результате эффект получился в два раза более гипнотический по сравнению с тем, в чем она ходила до этого. Коффин мог только вздохнуть и отвернуться, понадеявшись, что и его люди сделают то же самое.

Его участие в кампании продолжалось уже месяцы, и вдруг Коффин обнаружил, что в его палатке его поджидает сюрприз. Как только он вошел, высокий, стройный молодой человек повернулся поприветствовать его с такой знакомой застенчивой улыбкой.

— Здравствуй, отец!

— Кристофер!

Коффин с любовью обнял сына, затем прижал его к груди еще раз, а затем отстранил его от себя на расстояние вытянутой руки, чтобы рассмотреть хорошенько с головы до ног.

— Ты все еще ешь слишком мало, мальчик мой.

— Отец, мне двадцать четыре года, а ты все зовешь меня мальчиком!

— Ты прав, ты прав. — Он еще раз обнял сына, а затем пригласил его к небольшому складному столику, что был разложен в центре палатки. — Я больше не буду. Присядь сюда. Хочешь чего-нибудь выпить? Немного бренди сейчас бы не помешало. В воздухе уже чувствуется прохлада.

Кристофер занял указанное ему место.

— Я бы с удовольствием. Мистер Голдмэн говорит, будто зима в этом году будет ранняя. Это плохо или хорошо?

— И то, и другое. Хорошо потому, что сражений станет меньше. Но плохо потому, что мы так и не добрались ни до Руи, ни до Кинги, ни до других важных предводителей восстания кингитов. — Он прокричал, обращаясь вправо. — Мерита! У нас гости! Подай бренди!

— Значит, дела не так уж хороши! В Окленде страшно поверить всему, что доносят слухи.

— Тогда верь половине. Обычно это оказывается верным. Коффин усмехнулся, переполненный радостью от неожиданного визита.