Читаем Мао Цзэдун полностью

В подготовке восстания в Наньчане Мао Цзэдун не участвовал, но, узнав о нем, сразу загорелся желанием присоединиться к восставшим. В самом начале августа он даже обратился в ЦК с предложением организовать под его командованием «крестьянскую армию» в помощь Хэ Луну. И 3 августа вдохновленный его идеей Цюй срочно назначил его секретарем особого комитета южной Хунани. В тот же день, правда, Цюй отменил это свое решение: план Мао при ближайшем рассмотрении оказался совсем нереальным. В первую очередь потому, что времени на создание такой армии у Мао не было, а войска Хэ Луна, как мы знаем, именно 3 августа ушли из Наньчана98.

Пришлось «королю Хунани» оставаться в Учане. 7 августа он принял участие в чрезвычайном совещании ЦК КПК. Проходило оно при соблюдении строжайших мер конспирации на квартире одного из советских советников уханьского правительства, знакомого Мао Цзэдуну по совместной работе в Земельном комитете. Китайцы звали этого человека Ло Думо, но его настоящее имя было Михаил Осипович Разумов. После разрыва единого фронта ГМД с КПК СССР какое-то время сохранял отношения с Гоминьданом, а потому в ряде городов (Ханькоу, Чанше, Кантоне) еще находились советские представители и даже работали консульства. Оставались пока в Ханькоу и супруги Разумовы, жившие на территории бывшей русской концессии, в довольно тихом районе, заселенном в основном иностранцами. Их квартира находилась на втором этаже большого трехэтажного дома европейской постройки. Вот туда-то, в эту квартиру, и пришел рано утром 7 августа Мао Цзэдун. Появившийся почти в одно время с ним Чжэн Чаолинь[39] сообщает: «В первой комнате сидел и что-то читал иностранец, который не обращал на нас никакого внимания. Это был хозяин квартиры… Мы прошли мимо него в заднюю комнату, где уже было полно китайцев. Еще больше людей пришли после нас. Когда все собрались, вошел огромного роста русский мужчина с необычайно бледным и чисто выбритым лицом. Цюбо был уже готов представить вошедшего, как незнакомец опередил его. „Меня зовут Николай“, — сказал он. [«Никула», — перевел Цюй.] Позже его имя в некоторых документах было сокращено до буквы N. Это был Ломинадзе… Заседание оказалось очень коротким… Цюбо переводил»99.

Выглядел Цюй неважно. Он уже давно страдал от туберкулеза, и болезнь, а также переживания последнего времени вконец измотали его. Говоря, он брызгал слюной. Он всегда так делал, когда волновался, и от этого казалось, что по комнате «летают мириады туберкулезных палочек»100. Вместе с Мао, Ломинадзе и Чжэн Чаолинем в совещании приняли участие двадцать пять человек, в том числе, помимо «Николая», еще два советских товарища. Это были хозяйка квартиры Анна Лазаревна Разумова (урожденная Хигерович), а также какой-то мужчина, которого почти никто не запомнил[40]. Было тесно, душно и жарко.

Среди присутствовавших находились десять членов и три кандидата в члены ЦК, а также два члена Контрольной комиссии, избранные на V съезде. (То есть менее 30 % руководящих работников партии: всего на V съезде в ЦК были избраны тридцать один член и четырнадцать кандидатов, а в Контрольную комиссию — семь членов и три кандидата.) Чэнь Дусю на совещание не пригласили, хотя он был еще в городе. (Чэнь уедет в Шанхай только 10 сентября 1927 года.)101 Зато позвали трех представителей китайского комсомола, одного работника военного комитета ЦК и одного сотрудника Секретариата, а также двух «представителей с мест» (из Хунани и из Хубэя)102.

Большинство участников были давними знакомыми Мао. Лишь несколько лиц показались ему неизвестными. Среди незнакомцев был новый сотрудник Секретариата ЦК, скромный, но очень деловой молодой человек лет двадцати двух, такой маленький, что едва доходил Мао до плеч (его рост был всего около полутора метров). О нем говорили, что он только что приехал в Ухань из Советского Союза, где несколько месяцев проходил обучение сначала в Коммунистическом университете трудящихся Востока, а затем в Университете трудящихся Китая имени Сунь Ятсена. До того работал и учился во Франции, куда попал еще юношей. Настоящее его имя было Дэн Сисянь, но, перейдя в Ухани на конспиративную работу, он сменил его на Дэн Сяопин (Дэн «Маленький мир»). Обратил ли Мао тогда внимание на этого «коротышку»? Скорее всего, нет. Но даже если и задержал на нем взгляд, не мог, конечно, и представить себе, что именно этому, невзрачному на вид человеку, выходцу из семьи сычуаньских хакка, предстоит уже после его, Мао, смерти сыграть роковую роль в судьбе его главного детища — социалистического Китая.

Председательствовал на совещании член Временного бюро и бывший секретарь хунаньского парткома Ли Вэйхань, которого Мао знал еще по обществу «Обновление народа». Первым с докладом выступил Ломинадзе, который подверг китайских коммунистов резкой критике, подчеркнув, что КПК совершила «большие ошибки», причины которых лежат «очень глубоко». После этого Ли Вэйхань попросил присутствующих высказываться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии