Мао Цзэдун

«Инструментом свержения капитализма является классовая борьба. Наша задача — организовать все противостоящие капитализму силы. Для этого потребуется создание крупных пролетарских объединений, которые лягут в основу пролетарской политической ассоциации, то есть Коммунистической партии. Партия возглавит борьбу пролетариата с буржуазией. В результате победы этой борьбы власть перейдет в руки рабочих и крестьян — как в 1917 году в России».

Вскоре после этого Мао в письме к Цай Хэсэню сообщил о своем полном отказе от анархизма и окончательном переходе на позиции марксистов.

Превращение свершилось. Несмотря на то что марксизм Мао навсегда сохранит отпечаток идей Кропоткина, длительные поиски «изма» закончились.

Посвящение в марксизм было не единственной происшедшей с Мао в 20-е годы переменой. С назначением в Чанша на должность директора начальной школы завершился длительный период полуголодного студенческого существования. В стенах педагогического колледжа стесненность Мао в средствах едва не вошла в поговорку, так часто приходилось ему рассчитывать лишь на помощь друзей. Из предпринятой поездки по стране он возвращался в Пекин без гроша в кармане и босоногим — кто-то украл его пару туфель, а позже, в Шанхае, он стирал чужое белье, чтобы заплатить за комнату, которую снимал вместе с тремя земляками. Но наконец удача улыбнулась и ему. Пост директора принес не только стабильный и приличный доход, теперь Мао играл все возрастающую роль в провинциальной политической жизни.

Зимой 1921 года он женился на Ян Кайхуэй, дочери своего бывшего профессора.

Взаимоотношения полов в Китае того времени были примерно такими же, как в любой стране Европы и Америки. Подобно другим китайским городам, в Чанша имелся свой квартал развлечений — «ивовая аллея», — где певички с улыбками потчевали состоятельных клиентов вином, а обыкновенные проститутки обслуживали тех, кто победнее. В глазах общества посещение борделей отнюдь не выглядело чем-то зазорным. Лишь немногие организации, подобные «Научному обществу», требовали от своих членов воздерживаться от визитов в веселые дома — чтобы доказать моральную готовность полностью отдать себя делу реформ. Мао же еще в 1917 году ощутил в себе ту силу, что толкала на великие свершения его излюбленных исторических героев: «…непреодолимое половое влечение, страсть, которую невозможно насытить». Позже он написал, что поступки человека направляются либо голодом, либо позывами к сексу.

Любовь к Ян Кайхуэй зародилась в Мао еще в 1918 году, когда он был помощником библиотекаря. О деталях судить трудно, поскольку, по воспоминаниям Сяо Юя, обеды в доме профессора Ян Чанцзи, на которые частенько приглашались бывшие ученики, проходили в самой чопорной обстановке. Даже известные своими либеральными взглядами семьи представить не могли, что двое молодых людей разного пола могут остаться наедине. Тем не менее в литературных трудах Мао именно тогда начинала звучать некая романтическая нота. «Человеческая потребность в любви сильнее любой другой потребности. Люди либо встречают любовь, либо вступают в бесконечную череду постельных ссор, которые отправляют их искать удовольствий на берегах реки Пу»[20].

Течение романа не отличалось гладкостью. По возвращении в Чанша Мао обратил внимание на Тао И. Девушка была членом «Научного общества», и их отношения тянулись до конца лета 1920 года, когда Мао, по-видимому, внезапно вспомнил свою первую любовь.

В письме из Парижа Цай Хэсэнь сообщил, что вместе со своей верной подругой Сян Цзинъюй они решили не вступать в законный брак, а заключить «союз двух любящих сердец». Мао пришел в восторг:

«Мы должны взять Цая и Сян за образец и основать «Лигу отказа от брака». Те, кто уже подписал брачные контракты, обязаны порвать их (я категорически против всякого гуманизма!), у кого их нет — пусть о них и не думают. Люди, живущие в условиях законного брака, представляются мне бригадой насильников. Я давно заявил, что никогда в нес не войду».

Эти слова он написал за три месяца до свадьбы. Семья Ян Кайхуэй явно настояла на том, чтобы все было сделано в соответствии с законом и традициями. Для дочери профессора достаточно уже того, что ее муж — простой крестьянский сын. К факту вульгарного сожительства в Чанша отнесутся куда с меньшей снисходительностью, чем во Франции. Согласился же на свой второй брак Мао потому, что видел в нем «мужчину и женщину, знавших, что сердца их в равной степени принадлежат друг другу». Счастье — в свободе выбора.