Mao II

Приехал Рик, привез одежду, карманные деньги, ящик с деликатесами, переложенными шикарной соломкой. И все поехали в аэропорт. В кармашке на дверце Карен нашла пестрый буклет "Как рассказывать детям о раке", стала его перелистывать. Когда все вылезли из машины, она увидела полицейского и кое-что придумала — подошла к нему и сказала, что ее похитили. И указала ему на похитителей, а те… есть такой глагол, который может ассоциироваться со спокойствием и уверенностью, но в действительности означает "растеряться"… Ага, вот: они окаменели. Да и вид у них был виноватый — и поделом им всем, даже двоюродному братцу с зеленым чубом. Итак, на тротуаре разгорелся многоголосый спор, слившийся с обычным гамом аэропорта. Кто-то возразил, что закон штата об опеке дает право… а Карен бросилась бежать, стремглав понеслась по залам, потом вниз по какой-то лестнице, ощущая, что легка, молода и ловка, пробилась сквозь толпу к дверям нижнего яруса, наружу, прыг в такси, и шепотом водителю: "В центр".

Она не знала, какого города этот центр, но, добравшись туда, отложила пятьдесят долларов на будущее, а остальные сунула в окошечко автобусной кассы; билет на автобус компании "Грей - хаунд"; спустя три часа она вышла в Уайт-Клауде, в городе, чье имя — Белое Облако — навеяно небом, где Скотт и увидел ее бредущей по почти безлюдной улице.

Брита сказала:

— У меня есть снимок Эвы Арнольд, сделанный в городе Уайт-Клауд, штат Канзас. По-моему, на нем как раз и изображена главная улица с кирпичным зданием — наверняка то самое, у которого остановилась Карен, когда вы с ней заговорили. И трактор почти наверняка есть, а может, комбайн, в общем, какая-то сельскохозяйственная машина с большими колесами.

— Только нас там нет, ни ее, ни меня.

— А на одном из магазинов — та вывеска с забавным словечком, про которую вы упомянули, слово, скорее всего, индейское, и вся фотография — бескрайность неба, бескрайность улицы, картина заброшенности, потрясающей и банальной, — в каком-то смысле сводится к этому странному слову на вывеске.

— Вспомнил. "Ха-Тсси-Каа". Деталь из Билла Грея. И весь город из Билла Грея, серьезно.

Наконец они поехали тем же самым маршрутом, по которому Скотт и Брита едут теперь, только, разумеется, в обратном направлении, и Карен расспрашивала о Билле. Скотт вдруг сообразил, что она впервые сказала больше десяти слов кряду о том, что не касается ее самой. Он не знал, позволит ли Билл ей остаться. Но тот, как оказалось, даже ничего не стал обсуждать. Они вошли в дом, заговорили с Биллом о поездке, и Карен, по-видимому, понравилась Биллу. В глазах у него проглянула насмешливая отрешенность, означающая: "О некоторых поступках, пока их не совершишь, нельзя наперед знать, разумные они или дурацкие".

Прочитав романы Билла, она перебралась с продавленной кушетки в постель Скотта, и ему стало казаться, что она была с ним всегда.

Билл лежал и курил, с пепельницей на груди. Всякий раз, когда он вот так укладывался, ему приходили на ум старые богачи-алкоголики в нью- Ј ^ Йоркских особняках, задыхающиеся в дыму своих медленно тлеющих матрасов.

Вошла Карен в трусах и безразмерной футболке.

— Немного полегчало, мистер Билл?

Забралась на кровать, села Биллу на живот,

выпрямилась, руки на бедрах.

Из коридора сочился свет.

— А давайте-ка вы погасите сигарету и покурите Скоттовой марихуаны. Авось поможет заснуть, если иначе успокоиться нельзя.

— Мне сейчас не до сна.

— Я к траве так и не пристрастилась — какая - то избирательная брезгливость.

— Мне после нее снится, будто у меня разрыв сердца.

— А Скотт ее курит, в основном чтобы снять напряжение — после ночной возни с рукописями или архивом.

— Сейчас мне нужно не то, что снимает, а то, что поднимает.

Она немного попрыгала на нем, пока он не застонал, потом присела на корточки.

— Он говорит, ты близко знаком с целым спектром веществ, изменяющих биохимический состав организма.

— Это разрешенные лекарства. По рецептам, выписанным врачами. Все строго по закону.

— Под одеялом что-то встрепенулось — отчетливо чувствую.

— Я тебе когда-нибудь говорил, как моя первая жена…

— Нет, по-моему. Что — как?

— Она вечно твердила, что я — один сплошной член. Я столько времени проводил запершись на замок, мне так не хотелось говорить о своей работе, а потом и обо всем прочем, что нам оставался только животный секс. Но мы и о нем не говорили.

— Секс молча.

— Она вообще не любила писателей. А я, дурак, слишком поздно это понял.

— Хорошо, ты дурак, а она? Вышла за писателя.

— Она ожидала, что мы друг под друга подладимся. Женщины верят в регулировочные механизмы. Женщины хотят конкретных вещей и умеют их добиваться. Ради будущего финансового благополучия они готовы на риск.

— А я о будущем никогда не думаю.

— Ты сама из будущего, — тихо сказал он.

Она отняла у него сигарету, загасила, потом

поставила пепельницу на пол, отпихнула подальше.

— А как это — когда снится, будто у тебя разрыв сердца?

— Паника. Бешеный пульс. Потом просыпаюсь и не могу понять — в реальности пульс подскочил или мне приснилось. Я не хочу сказать, будто сны нереальны.

— Все реально.