Манускрипт

Надо что-то делать, прямо сейчас. Магистрат просто тянет время, разыскивает остальных хранителей, собирает осколки древней магии, ищет Священный Всполох, что уничтожит Манускрипт, а вольные хранители сидят за стенами Библиотеки, сбившись стайками, как встревоженные птенцы, и переливают из пустого в порожнее городские слухи. Может, стоит бежать? Уносить отсюда ноги, пока не поздно. Оставить страницы здесь, как велел Герт… Или Магистрат все равно отыщет хранителей, где бы они ни были, и убьет ради возвращения былого могущества? Хоть бы Алиде удалось что-нибудь выяснить…

Когда он в детстве падал и расшибал в кровь колени или ладони, Герт обнимал за плечи и говорил, что все в порядке, ерошил копну его отливающих на солнце золотом волос. Ему очень не хватало этого. Как бы он хотел, чтобы кто-нибудь сейчас тоже обнял его худые плечи и прошептал на ухо, что все непременно будет хорошо.

– Ричмольд, смотри, это ты. – Он вздрогнул, услышав совсем рядом голос Кемары, и повернулся к девушке, которая присела на ступени рядом с ним. В руках она держала тканевую куклу, изображающую паренька с рыжими волосами. – Я ее сделать и вот, хочу подарить, – улыбнулась Кемара, и Ричмольд не смог не ответить на ее робкую улыбку.

Она протянула куклу Ричу, а потом осторожно вырвала у себя с головы белый волосок и тоже отдала ему.

– Ты повязать кукле на шею волос, он защищать тебя. Знаешь, есть особые поверья, очень старые. Куклы могут спасать, дарить удачу, любовь… а могут убить. Эта защищать тебя, если ты сам повязать волос. Попробуй. – Она вложила волосок в ладонь Рича и сжала ее мягкими девичьими пальцами. Ричмольд снова почувствовал, как предательский румянец заливает его лицо до корней волос.

Конечно, он не верил, что тряпичная игрушка может как-то повлиять на судьбу. Но подарок принял и спрятал куклу в сумку. Кемара продолжала сжимать пальцами его ладонь, и Ричмольд попытался освободиться от ее крепкой хватки. Не то чтобы прикосновения этой странной чужеземки были ему неприятны, но что-то казалось ему странным, противоестественным…

Он окинул задумчивым взглядом хрупкую, полупрозрачную фигурку Кемары, облаченную в воздушное белое платье. Замешательство лишь усилилось, когда он увидел ремешок сумки на ее костлявом плече. Значит, футляр со страницей у нее с собой. Но что-то было не так, а что, Ричмольд пока не мог понять.

Было слишком… Тихо, несмотря на городской шум и гомон на площади. Непривычно и неестественно тихо, будто в комнате с покойником.

– Спасибо, Кемара, – сказал он. – Ты не возражаешь, если я пойду поработаю?

– Работай, – улыбнулась она, и в ее глазах заплясали теплые искорки. – Только не забыть повязать волосок. Тебе скоро понадобится.

– Ладно. Только ты, пожалуйста, не приходи ко мне, – произнес осторожно Рич. – Я люблю работать один. Ты хорошая, с тобой интересно говорить, но погуляй пока по Библиотеке или поболтай с другими, с хранителями. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась Кемара, и Ричмольд облегченно вздохнул, поняв, что она не обиделась. Ему не хотелось ее расстраивать, было в ее облике и странном выговоре что-то трогательное, почти детское, вызывающее сочувствие и теплоту.

Размышляя о том, что надо бы получше узнать Кемару, расспросить о ее прошлой жизни в Птичьих Землях, Рич снова вернулся в Библиотеку. Виро уже сидел за своим столом, по-прежнему гордый и надменный.

– Как прошло твое выступление? – спросил Рич.

– Прекрасно, – ответил служка. – Магистры составили безукоризненную речь, люди разошлись успокоенные и довольные. Магистрат делает все для города, а эти болваны придумали что-то про темную магию. – Виро хохотнул и покачал головой.

– А сам-то ты веришь в то, что Магистры желают нам добра? – спросил Ричмольд.

В глазах Виро мелькнуло замешательство, но отвечать он не стал, только пробормотал что-то про занятость и принялся копаться в бумагах. Рич покачал головой и пошел навстречу книжным голосам, которые звали его из стенных ниш.

Лишь когда дневной свет померк, предоставив настенным канделябрам единоличное право освещать коридоры и залы Библиотеки Магистрата, Ричмольд оторвался от переписи книг. Альбом уже подходил к концу, чистыми оставались лишь три страницы. Рич наловчился разбирать полустертые надписи на обложках и титульных листах, и теперь переписывал книги гораздо быстрее, чем в первый день своей службы. Это занятие помогало ему приводить мысли в порядок, да и руки были заняты. Зато уши Ричмольда ловили любой обрывок разговора, любой уличный звук, любое слово, сорвавшееся с губ Магистров. Голоса книг, конечно, отвлекали, но одно он уяснил точно, особенно после выступления Виро на площади: Магистрат лжет. Может, для простых людей действительно лучше не знать о возвращении альюдов, но эти напыщенные речи о том, что Магистрат заботится о горожанах, были Ричмольду противны.

Он поужинал овощным рагу с копченостями, отнес пустую тарелку на кухню и отправился искать Кемару. Ему хотелось поговорить с кем-то, кто смотрит на него без подозрения и злобы в глазах. С кем-то, кто был бы к нему так же участлив, как Алида.